– Ашер не гей.
– Ашер, – неодобрительно повторила Рэни. – А его отца, часом, не Мафусаилом кликали? Как я понимаю, родители сейчас, давая детям имена, вспоминают о былых днях. Когда я родилась, библейские имена были очень популярны. Ладно… И что там случилось у этого Ашера с вашим дедом?
Мэтти пропустила мимо ушей презрительное замечание Рэни насчет имени ее бывшего жениха и начала рассказывать:
– Я познакомилась с Ашером, когда устроилась на временную работу и пыталась накопить достаточно денег, чтобы начать собственное дело. Он полгода преследовал меня, как терьер, прежде чем я согласилась пойти с ним на свидание. Далее наши отношения развивались только по нарастающей. Мне казалось, что между нами есть душевная близость, как бы глупо это сейчас ни звучало. Но дедушка Джо проникся к Ашеру антипатией с первой их встречи.
– Такова уж прерогатива всех дедушек, Мэтти. Лично у меня такого опыта никогда не было, но я могу представить, как бы плохо повела себя на вашем месте…
– Проблема в том, что дедушка Джо никогда прежде так себя не вел. Из всей семьи он был последним, кто выражал отрицательное суждение о ком-нибудь. Он давал человеку второй и даже третий шанс, когда все остальные давным-давно махнули на него рукой. Я не поняла, почему он сразу же так невзлюбил моего приятеля. Даже моей маме Ашер понравился, а угодить ей совсем не просто. Я всеми силами старалась сгладить это недоразумение. Несколько раз мы «случайно» встречались с дедушкой Джо и моей сестрой Джоанной по утрам в субботу, и потом возникало «спонтанное» предложение пообедать вместе. Мой папа не единожды специально приглашал дедушку Джо и Ашера поиграть с ним в гольф в один и тот же день. Мой дядя Сит соврал, что у него сломалась машина, чтобы они вдвоем пришли ему на помощь. Ничто не помогало.
Воспоминания о неудачных попытках семьи сблизить дедушку Джо и Ашера зазвучали похоронным звоном в голове у Мэтти. Неприятно было вспоминать выражение отвращения на лице у деда, когда он увидел внучку в обществе Ашера, словно само это присутствие унижало Мэтти. Никогда прежде она не видела дедушку таким хмурым и враждебно настроенным. Обычно он постоянно улыбался.
– Вы любили вашего парня?
– Да.
– А дедушке об этом говорили?
Мэтти заговаривала об этом раз за разом, пока слова утратили свою значимость, разбиваясь о каменную стену молчания деда.
– А потом Ашер сделал мне предложение. Когда я сказала об этом дедушке Джо, тот поставил мне ультиматум.
Даже сейчас, после его смерти и по прошествии полугода со времени того ужасного разговора, Мэтти с трудом могла в это поверить.
– Вы шутите?
– Если бы… Дедушка Джо сказал, что я должна выбирать между ними. Я молила его не давить на меня, но он ничего не хотел слышать.
Его слова до сих пор звучали у нее в голове: «Я этого не потерплю, Мэтти. Я не потерплю, чтобы ты вышла замуж за этого мужчину. Выбор за тобой: или он, или я».
– Капец! Круто…
От полноты чувств у Мэтти перехватило дыхание. Женщина боролась с подступающими к глазам слезами.
– И что мне было делать? Я любила их обоих, но Ашер хотел быть рядом со мной всю жизнь. Я подумала, что, если со временем дедушка Джо увидит, что у нас все хорошо, он одумается, поэтому предпочла Ашера и порвала с дедом.
Глаза Рэни расширились. Она отправила очередную конфету себе в рот.
– А потом он умер?
Мэтти кивнула. Голос ее перешел почти на шепот:
– Дедушке диагностировали позднюю стадию рака и сделали прогноз, что ему осталось еще месяцев шесть. Он умер спустя пять с половиной месяцев. Дед отказывался со мной разговаривать даже тогда, когда знал, что смерть его близка.
– Упрямый старый чурбан! Держу пари, ваша мама очень расстроилась.
Если бы только…
– Она считала, что мы обязаны были со всем справиться, договориться. Мне кажется, что мама винит меня в том, что рак распространился слишком быстро. Это безумие какое-то.
– А ваш отец? Он с ней согласен?
Мэтти вздохнула.
– Папа у меня молчун. Мне кажется, ему просто нужно было, чтобы никто не мешал ему скорбеть о своем отце. Он знал, насколько опустошена случившимся мама, поэтому счел за благо не вмешиваться. Я не могла ни до кого из них достучаться. И что, прикажете, мне было делать?
– Совсем не весело, судя по тому, что вы мне рассказали. И куда запропастился ваш мужчина, когда все это случилось?
Ашеру следовало встать на ее сторону и поддерживать ее, если уж дед от нее отступился. Если бы жених так поступил, Мэтти было бы гораздо легче, но вместо этого Ашер заявил, что собирается заняться ремонтом дома, который они недавно купили. Надо, чтобы все было готово к их свадьбе. Ее жених во всем добивался совершенства. Мэтти любила его за это, поскольку все остальное вокруг нее рушилось, повсюду царил хаос.
Именно поэтому Матильда ничего не заподозрила, заметив незнакомую машину, стоящую на подъездной дорожке дома, которому вскоре предстояло стать их истинным домом. Она знала, что жених нанял небольшую армию узкопрофильных специалистов, чтобы закончить работы вовремя. Мэтти не удивилась, когда услышала шум, доносившийся из недавно отремонтированной ванной комнаты. Женщина решила, что Ашер, вечно добивающийся совершенства, доделывает плиточную облицовку, на приобретении которой он настоял.
Она представить себе такое не могла!
Крики и стоны ее жениха и какой-то блондинки быстро перешли в вопли негодования, когда Мэтти порывисто распахнула новенькую дверцу кабинки душа. На пол, покрытый дорогой плиткой, шлепнулись два обнаженных, в мыльной пене тела. У Мэтти свело живот, когда в голой блондинке она узнала кассиршу из строительного магазина, в котором они за полгода потратили целое состояние…
Но хуже всего было понимание, что дедушка Джо оказался совершенно прав. Со времени его смерти прошло два дня. Помочь чем-либо уже было нельзя.
– Маленький засранец…
Надо было что-то ответить на прямоту Рэни с учетом фактов, которые стали ей известны.
– Надеюсь, вы теперь ему не даете?
Мэтти рассмеялась, несмотря на то, что боль от случившегося до сих пор была свежа.
– У меня просто не было другого выбора.
– Когда нужна мужская поддержка, мужиков никогда нет рядом, – подмигнув, сказала Рэни. – Все мужики такие. Если что, они сразу в кусты.
Она погладила ее руку, легко коснувшись пальцами с накрашенными ярко-красным лаком ногтями.
– Но теперь я понимаю, почему вы так сильно горюете о дедушке. Это что-то вроде неразделенной любви.
Мэтти никогда не думала об этом в таком ключе, но прикосновение Рэни разбудило в ней зудящую боль, которая с тех пор не покидала ее. Да, подобная боль характерна для сердца, потерявшего любовь, вот только утрата Ашера не вызвала в Мэтти настолько сильного потрясения.
– Ну да… именно
