– Вы умны, привлекательны, приветливы и большую часть времени собранны. У вас есть все качества, чтобы преуспеть в организации мероприятий.
Эмма покраснела и спросила:
– А каковы планы на будущее Маттео Виери? Мировое господство?
– Этот год будет для меня очень насыщенным. Мне предстоит поучаствовать во всех предстоящих Неделях высокой моды, также я планирую увеличить продажи своих товаров на латиноамериканском рынке, а еще я затеял перестройку своей виллы на озере Гарда.
Эмма кивнула. Во взгляде ее читались нерешительность и печаль.
– Похоже, мы будем очень заняты.
Официант подал закуски ассорти. Маттео взял в руки нож и вилку и тут же снова положил их на скатерть – у него из-за волнения отбило аппетит.
Неожиданно для самого себя Маттео выпалил:
– Когда я был маленький, я несколько лет жил тут неподалеку.
Эмма тоже отложила нож и вилку.
– Что вы помните о тех временах?
– Наша квартира была на третьем этаже, и из окна своей спальни я мог видеть колокольню собора Святого Марка. По ночам я обычно представлял, что…
Маттео оборвал сам себя. Зачем он все это рассказывает Эмме? Ведь он ни с кем не делился воспоминаниями о своем детстве.
– Представлял что?
Маттео продолжал хранить молчание, разглядывая ослепительно-белую скатерть и чувствуя, как снова в душу заползает одиночество, которое он испытывал тогда.
Колени Эммы прикоснулись к его коленям. Ее ладони накрыли его руки, лежащие на столе.
Сердце Маттео забилось медленнее. Он закрыл глаза и заговорил, ощущая необходимость излить Эмме душу:
– Я представлял, что мой отец смотрит на меня с той колокольни. Что он отыскал меня, пришел за мной.
– Отыскал вас? Что вы хотите этим сказать? – тихо спросила Эмма, словно предлагая ей довериться, приглашая Маттео в свою жизнь.
– Я никогда не знал…
Он запнулся, не в силах произнести слово «отец».
– Но вы хотели бы с ним познакомиться?
– Я до девяти лет верил, что однажды он вернется и будет с нами жить. Так говорила мне мама.
– А он не вернулся?
– Нет. Когда мне исполнилось девять, мама сказала, что повстречала хорошего мужчину и мы все переедем к нему в Рим. Я твердил ей, что нам нельзя уезжать. Как же тогда отец нас найдет? И мама ответила, что я никогда его не увижу, потому что он даже не подозревает о моем существовании, а она не имела возможности сообщить ему обо мне.
– Кто же ваш отец?
– Я знаю лишь его имя – Пол. Маме было восемнадцать, когда они познакомились на музыкальном фестивале в Риме. Пол был студентом из Америки, путешествующим по Европе. Они провели вместе выходные. И только когда он уехал, мама узнала, что беременна.
– Она пыталась его отыскать?
– Она не запомнила его фамилию – не думала, что это важно, ведь они были всего лишь парой подростков, ищущих развлечений.
– Должно быть, вашей маме было нелегко воспитывать вас в одиночку?
– С деньгами у нас было туго. Мама работала моделью, но платили ей немного. Время от времени с нами жила моя бабушка.
В памяти всплыли воспоминания о вечном беспокойстве из-за денег, постоянные перепады настроения матери, ее рыдания в ванной, а после попытки скрыть от сына покрасневшие от слез глаза.
– Пока я был маленьким, она не встречалась с мужчинами. Теперь я понимаю, что она все еще надеялась на возвращение моего отца, словно на чудо. На десятую годовщину их знакомства мама отправилась к тому самому концертному залу, где познакомилась с Полом, и весь вечер прождала его у входа. Но Пол не пришел. Вот тогда-то, потеряв надежду, она начала менять мужчин одного за другим. С каждым она жила не дольше нескольких недель, а после либо сама бросала его, либо он ее выгонял. Мы переезжали из города в город и даже в другие страны. – Маттео сделал глоток вина. – Когда мне исполнилось шестнадцать, мама порвала с мужчиной, который ей идеально подходил, который любил ее. Я знал, что и он маме тоже очень нравится, поэтому ужасно на нее рассердился. Мы с ней крупно повздорили, и в пылу ссоры мама призналась, что никогда не переставала любить моего отца. Она влюбилась в него с первого взгляда, но осознала свои чувства к нему лишь после расставания с ним.
Снова к их столику подошел официант, и Маттео попросил его унести тарелки с закусками, к которым ни он, ни Эмма так и не притронулись.
Когда официант удалился, Эмма, глядя на Маттео широко распахнутыми глазами, спросила:
– Ваша мама все еще любит этого человека, хотя они провели вместе всего пару дней?
– Я пытался убедить ее, что она живет несбыточной мечтой, но она не желает меня слушать. Однако после той нашей ссоры она перестала встречаться с мужчинами. Мама призналась, что лишь теперь поняла: все эти годы она старалась подменить любовь к Полу отношениями с другими, но это не помогло, потому что ее сердце по-прежнему принадлежит моему отцу.
– Как это печально, – искренне посочувствовала Эмма.
Маттео пожал плечами:
– Такое случается. А по большому счету, она была мне хорошей матерью. Но мы часто переезжали, и мама нигде не успевала сойтись с людьми. Мы всегда ощущали себя чужаками.
– Мне жаль это слышать.
– Не нужно об этом жалеть. Благодаря этому я научился полагаться на свои силы, поставил себе цель преуспеть в жизни.
– И вам это удалось.
Разве? До недавнего времени и Маттео так думал, но теперь его уверенность в привычных жизненных приоритетах поколебалась.
– Может быть, – уклончиво ответил он.
– Жалко, что вы так и не познакомились со своим отцом. Раз ваша мама до сих пор так сильно его любит, он, наверное, был особенным человеком. И мне жаль, что ваше детство было таким безрадостным.
Маттео откинулся на спинку стула.
Да, его детство именно таким и было. Но он раньше не думал о нем в таком ключе – просто жил, отгородившись от всего мира, в эмоциональном вакууме.
Эмма ждала его ответа.
Не в силах посмотреть ей в глаза, Маттео теребил манжеты рубашки.
– Я привык. Многие дети выросли без отца.
– Да, но, похоже, ваша мама постоянно находилась в поиске счастья, а это влияло и на вас.
Маттео на мгновение закрыл глаза, и в памяти снова всплыли воспоминания…
Он, двенадцатилетний, рядом – Франческо, стоящий в коридоре возле своей квартиры в Турине и умоляющий мать Маттео: «Не бросай меня! Не забирай мальчика – он мне как родной сын!» Руки Франческо, обхватившие Маттео так крепко, что трудно дышать. Страх, что мать заберет его у Франческо, и страх, что она уйдет, бросив сына…
От охвативших Маттео эмоций, вызванных прошлым, стало трудно дышать. Нужно поскорее закончить этот откровенный разговор – он слишком далеко зашел!
– Да, наверное, это на меня действительно повлияло, – ответил он.
Эмма слегка прищурилась, очевидно не поверив, и задала следующий вопрос:
– А сейчас вы с матерью помирились?
– Да. И с
