Они в молчании шагали по улочкам и площадям Венеции – города мостов и влюбленных, который выглядел таким прекрасным и безмятежным в свете раннего утра, укрытый тонким покрывалом снега. Эмма, в теплой куртке и замшевых сапогах, шла чуть впереди, обхватив себя руками.
Улицы были почти безлюдны. Маттео хотелось разразиться гневными упреками. Боль выжигала его изнутри – его сердце, его разум. Он глубже натянул свою вязаную шапку и поднял вороник пальто. Из-за съедавшего внутренности огня еще сильнее ощущался февральский холод.
– Я не хотел оскорбить тебя вчера своим предложением работы.
Эмма вскинула голову:
– Я уже однажды перевернула всю свою жизнь вверх дном ради мужчины и больше не собираюсь этого делать.
Маттео поравнялся с ней и, потянув за рукав, заставил остановиться.
– Бог мой, Эмма! Ты всерьез сравниваешь меня с человеком, который лгал тебе, с преступником?
Она яростно замотала головой:
– Нет! Но…
Маттео схватил ее за руки и притянул к себе, отчаянно желая, чтобы Эмма его поняла.
– Я просто пытался найти для нас способ видеться друг с другом. Ты мне нравишься. Я не хочу терять с тобой контакт.
– Ах, я тебе нравлюсь… – Сердито фыркнув, Эмма выпалила: – А что будет с нами через полгода? Через год? Тебе не кажется, что мы лишь причиним друг другу боль?
Маттео тяжело сглотнул, изумленный яростью и страстью в ее голосе, а еще осознанием того, как сильно ему хочется обхватить лицо Эммы ладонями, поцеловать ее, снова вдохнуть исходящий от нее аромат роз, назвать ее своей.
В сердце Маттео боролись желание и страх. Он отчаянно подыскивал верные слова, понимая, что собирается подставить под удар свое сердце.
Маттео сделал несколько шагов и повернулся к Эмме:
– За эти полгода или год ты, возможно, будешь готова… к серьезным отношениям.
Она крепче обхватила себя за талию и вскинула подбородок:
– К серьезным отношениям?.. Что ты имеешь в виду?
Сердце Маттео сжалось в груди. Ведь он обещал себе, что никогда не выкажет другим своей уязвимости. А вдруг Эмма отвергнет его, ответит отказом?
– Я всегда считал, что никого не полюблю, но так случилось: я влюбился в тебя.
От эмоций перехватило горло, Маттео внезапно ощутил себя опустошенным.
– Я полюбил ту, которая не хочет, чтобы ее любили.
Побледнев, Эмма изумленно переспросила:
– Ты полюбил меня?
Неужели его признание настолько нежеланно для нее?
В сердце одновременно вскипели боль и гордость. Надо сдать назад.
Безразличным тоном Маттео поинтересовался:
– А что, это так ужасно?
Эмма шагнула к нему.
– Конечно нет. Я вовсе не напугана, а всего лишь озадачена.
Она потянулась к нему, но Маттео отпрянул.
В глазах Эммы мелькнула боль.
– Почему ты не хотел ни в кого влюбляться?
Маттео закрыл глаза, чувствуя в груди боль, в тысячу раз худшую, чем та, что он испытал, когда мать забирала его у Франческо. Какой смысл отвечать Эмме? Разве ей есть дело до него?
Он открыл глаза и увидел, что она смотрит на него затуманенным слезами взглядом.
– Маттео, пожалуйста… Пожалуйста… – тихо прошептала Эмма.
Боже, как он ее любит!
– Пока я рос, мама встречалась со многими мужчинами: с кем-то всего несколько недель, с кем-то дольше – год, полтора. Я знакомился с их родителями, братьями, сестрами и пытался уверить себя, что они – моя семья, что у меня наконец появился свой дом. А потом мама неожиданно разрывала отношения, и ее очередной приятель либо вышвыривал нас с ней на улицу, либо он и его родные просто смирялись, когда мама заявляла, что больше не желает их видеть.
Эмма положила ладони на грудь Маттео – туда, где билось его сердце, и тихо сказала:
– Мне жаль. Тому, кто вышвыривал тебя на улицу, нет оправдания. Но остальные, возможно, считали, что для тебя будет лучше, если они тебя отпустят.
Маттео вспомнил цепляющегося за него Франческо. Что бы он сам сделал на его месте?
– Думаешь, я сейчас поступаю так же – бросаю тебя?
Маттео понял, что устал притворяться.
– Да.
Эмму охватила паника.
– Это вовсе не так!.. Ты и в самом деле мне очень нравишься! Правда! Очень!
Она замолчала, чтобы сделать вдох. Ее ладонь переместилась с груди Маттео на его скулу. Эмма ощутила порыв поцеловать Маттео, чтобы изгнать боль из его глаз.
– Я не представляю, как смогу тебя покинуть. Но мне страшно. Я наделала столько ошибок, неверно судила о людях. Я боюсь, что влюбилась в тебя лишь потому, что сейчас так запуталась в жизни.
Эмме внезапно стало жарко, и она стянула с головы шапку.
– Приехав в Венецию, я поклялась себе, что отныне стану сильной, сосредоточусь на своей карьере и больше никогда не стану жить грезами. А затем я встретила тебя, и мне захотелось опять поверить в мечту. Но что, если я снова ошибусь? Я этого не вынесу. Я боюсь потерять тебя.
Маттео замер, размышляя над ее словами, потом заправил Эмме за ухо упавшую на глаза прядь волос и погладил щеку Эммы большим пальцем.
– Ты не готова к любви и к серьезным отношениям между нами, правда? – мягко сказал он.
Из глаз Эммы хлынули слезы отчаяния, страха, любви к этому мужчине.
– Я не уверена, – прошептала она и шагнула назад. – Может, мы оба просто дурачим сами себя? Может, между нами лишь безумное физическое влечение и больше ничего?
Маттео кивнул, но тут же добавил, глядя Эмме в глаза:
– Ни к одной женщине я не испытывал раньше ничего подобного.
Она судорожно вдохнула:
– У меня тоже не было таких чувств к другим мужчинам.
На его скулах заиграли желваки. Он провел рукой по волосам и заявил:
– Нам надо расстаться на время, чтобы все обдумать.
Эмме даже помыслить было страшно о расставании с Маттео, но, пытаясь следовать разуму, а не сердцу, она согласилась:
– Да.
– В среду я возвращаюсь из Нью-Йорка. Если мы решим, что у нас есть шанс, давай встретимся. Я буду в «Ка-Дивина» в пять вечера.
У Эммы голова шла кругом от тысячи вопросов. Что, если она видит Маттео последний раз? А вдруг она решится продолжить их отношения, но он этого не захочет? И еще. Она не сможет встретиться с Маттео в палаццо, где на каждом шагу все напоминает о том, что было между ними.
– Нет, только не там!
– Ну тогда на площади Сан-Моизе?
– Хорошо.
Их взгляды, полные печали, желания и нерешительности, встретились. Маттео первым отвел глаза.
– Поживи в «Ка-Дивина» до моего приезда.
– Я не могу.
Он покачал головой.
– Мне нужно возвращаться, чтобы собраться в дорогу. Мой самолет уже ждет в аэропорту. Пойдем со мной. Ты замерзла.
– Я не хочу прощаться, – с трудом произнесла Эмма. – Пожалуйста, просто уходи.
Маттео замялся в нерешительности, затем кивнул и подошел к Эмме. Она подумала, что он хочет ее обнять, но его рука лишь коснулась ее руки,
