– Товарищ капитан, нашли еще две закладки. Похоже тут собирались развернуть сеть, но не успели нашпиговать весь дом, – дверь закрылась, отсекая тонкие и в то же время прокуренный голос паренька.
Как и предполагал, Игорь, Ерохин устроился за столом. Выложил из кожаной папки серый лист бумаги, вооружился перьевой ручкой. И начал задавать вопросы записывая ответы.
Но признаться, Игорь отвечал на них скорее на автомате. Все его внимание было поглощено тем, как этот русоволосый парень лет двадцати пяти, обращался с ручкой. Вот так смотрел и просто любовался. Шариковой ручкой подобного не добиться.
Все вертикальные или близко к этому линии выделялись более широкими линиями. Бородин видел, что ведя перо вниз, парень давил на него сильнее, от чего усики расходились, выводя широкую линию. Боковые же и наклонные выходили более тонкими, так как перо при подобном движении попросту не расходилось.
Вот красота, да и только. Хотелось не читать написанное, а любоваться каллиграфическим почерком. Хм. А что собственно говоря ему самому мешает научиться так владеть пером? Полчаса в день, для правописания всяко-разно выделить можно. Опять же, он ведь собирался всерьез заняться изучением талосского языка. А к чему учить только разговорный, если можно освоить и письмо. Решено. Обязательно этим займется.
Опрос продлился недолго. И как раз, когда Игорь поставил свою подпись под объяснением, дверь кабинета выпустила двух экспертов. Те уносили с собой все свои пожитки. Либо полностью уже закончили, либо конкретно здесь.
– Ерохин, если ты закончил, то Валентин Николаевич хочет поговорить с твоим подопечным, – произнес Нефедов, направляясь на выход.
– Закончил. Чего мне не закончить, – складывая бумаги, ответил оперативник.
Одновременно кивнул Игорю в сторону открытой двери. Но не обидно, без заносчивости, а где-то даже задорно. Интересно, чего они тут все такие дружелюбные? Или это профессиональное? Во всяком случае, никаких причин для подобного отношения к своей персоне, он не видел.
Капитан расположился за столом Алины Витальевны. Впрочем, чему тут удивляться. Вполне ожидаемо.
– Присаживайтесь, Игорь Юрьевич, – с открытой улыбкой, предложил начальник СБ.
– Вот мне интересно, товарищ капитан, а чего это тут все такие дружелюбные. Прямо и не верится, что в СБ работаете.
– Поверьте, выкручивать руки и ломать кости у нас умеют. Причем заметьте, руки у нас не связаны.
– Ну конечно. А народ-то поймет, такой беспредел? Как вы сами заметили, нравы тут попроще, народ поконкретнее и оружие в свободном доступе, пусть и с некоторыми ограничениями.
– Во-от. Мы не НКВД, а здесь не СССР, образца тридцать шестого года. А значит пределы сам наш образ жизни расставляет. К примеру, если у меня будет уверенность в том, что вас есть за что прессовать, не сомневайтесь, пойдете под пресс. И люди вполне нормально к этому отнесутся, если будут уверены, что я вас взял в оборот не за то, что вы отбили у меня девку. Х-ха, хотя здесь это очень даже причина. Н-да. Вот хорошее все же вы с Алиной Витальевной делаете.
– Я все понял. Вежливость, как инструмент.
– Вежливость, как вежливость и не более того, – покачав головой, возразил капитан.
– Ладно. Пусть будет так. Итак, у вас ко мне есть еще какие-то вопросы. Я вроде бы уже все рассказал вашему оперативнику.
– Вопросов нет. Есть деловой разговор. Я и так хотел вас вызвать к себе, но коль скоро так случилось, то не вижу смысла откладывать беседу.
– Я слушаю вас, Валентин Николаевич.
– Дело в том, что все кто имеет дела за пределами княжества, в той или иной мере, находятся на связи с СБ. Сталкеры, мародеры, купцы, никаких исключений.
– Значит и Алина Витальевна тоже?
– Разумеется. Ничего сверхъестественного, просто помогает в сборе информации об образе жизни, обычаях, нравах, расположении хуторов, населении. Для нее это необременительно. Нам же помогает составить для себя полноту картины окружающих нас земель.
– Я так понимаю, сейчас вы станете отбирать у меня расписку о неразглашении?
– Вот не поверите, но даже в этом, практически девственном мире, никуда не деться от бюрократии. И потом, если вы нарушите свои обязательства, у меня будут все основания, взять вас за причинное место ежовыми рукавицами. И все граждане княжества только согласятся с этим, – выкладывая перед Игорем уже заполненный бланк, подтвердил капитан.
– Хотите сказать, что выбора у меня нет?
– Есть, – возразил Котов. – Вы прямо отсюда направляетесь в канцелярию князя и оформляете гражданство. После чего находите себе занятие по душе. Кстати, я в курсе, что Спицын с удовольствием возьмет еще одного помощника. Похоже вы единственный человек, которому он доверился бы полностью.
– Но за пределы княжества я больше ни ногой.
– Я же говорю, все кто бывает за пределами княжества, состоят с нами на связи. Итак. Вариант второй. Вы забираете все свои пожитки и уходите из княжества. Но уходите с концами.
– Здесь ваша земля и ваши правила. Я правильно вас понимаю.
– Ну, можно еще сказать, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, – подтвердил капитан.
Ну а что делать? Сиднем сидеть в Невьянске довольствуясь работой в оружейной мастерской? Да не хочет он этого. Да, страшно. Да, при встрече с тем ягуаром едва не обделался. Да, уже из следующей поездки может не вернуться. Но вот не хочется ничего менять. Нравится ему когда адреналин по жилам. Совершенно непохоже на прошлую его жизнь, притягательно, интересно и насыщено.
Игорь взял перьевую ручку Алины Витальевны, торчащую из стаканчика. Откинул крышку чернильницы. Пробежал взглядом текст. Вроде никаких подводных камней. Общий смысл сводится только к одному – не болтать лишнего. Подписал При этом попробовал писать так, как это делал оперативник. Но только посадил кляксу. Пришлось рядом ставить еще одну подпись, но уже без выпендрежа.
– Итак, левобережье Большой и предгорье представляют для нас особый интерес. Ваш маршрут пролегает именно в том направлении.
– От меня потребуется что-то особое?
– Нет. Вы просто будете заниматься своим делом. Но после каждого вашего выезда, будете встречаться с нашим оперативником и рассказывать о поездке. Если его что-то заинтересует, он запишет ваш рассказ. Нет, пожмет вашу руку и вы разойдетесь.
– На связи только я или и остальные парни?
– Все без исключения. С ними Ерохин уже пообщался. Причем каждый из них пребывает в уверенности, что он один из всей группы.
– Значит и стучать будут. Вот только непонятно, к чему это рассказывать мне?
– Потому что, вы будете знать несколько больше, на случай принятия необходимого решения.
– И что это может быть?
– Эти шоумены, мать их за ногу, забрасывают нас следящей аппаратурой, которая передает снятую информацию дальше.
– То есть, имеется как минимум ретранслятор. Эти малютки попросту не способны передавать на большое расстояние.
– Все правильно. Прядка трехсот метров, не больше. Ретрансляторы мы так
