– Приготовить торпеды к пуску!
Пока капитан сидел в боевой рубке, внизу в центральном посту первый помощник передавал его распоряжения торпедистам:
– Затопить установки с первой по четвертую. Открыть торпедные люки. Подключить аппараты.
Торпедисты еще загодя очистили место у люков, сдвинув ящики с провизией и посуду в сторонку, и теперь расторопно выполняли все приказы. Получив доклад из носового отсека и проверив сигнальные лампочки текущего состояния торпедных аппаратов, первый помощник задрал голову к люку и отчитался:
– Аппараты к пуску готовы.
Капитан спокойно, как будто ему не впервой водить лодку в атаку, диктовал вводные для стрельбы: скорость, угол, дальность, глубину. Второй вахтенный офицер тут же заносил все данные в счетно-решающий прибор «форхальтерехнер». Курс самой подлодки и ее скорость поступали в прибор автоматически, как и направление. Через несколько секунд счетная машинка автоматически рассчитала данные и ввела их в торпеды, установив нужное положение рулей и гироскопа. Даже если лодка изменит курс, автомат тут же введет изменения в рулевой механизм торпед, и они все равно пойдут прямо к цели. Все, что нужно, это лишь удерживать вражеские корабли в перекрестии прицела.
Уже можно стрелять, но все же лучше подобраться поближе. Еще ближе, еще немножко, вот еще чуть-чуть… В эти секунды не только сам Деке, но и половина его экипажа буквально не дышали. А вдруг Томми заметят? Тогда подводникам конец. Если не накроют снарядами, то забросают глубинными бомбами, и тогда все. Даже если кто и выплывет, то в ледяной воде зимнего Норвежского моря умрет за считанные минуты. Скорей бы команда «Пуск». В носовом отсеке сгрудившиеся подводники не отрывали глаз от торпедной команды, замершей у резервной стойки управления стрельбой и у рычагов аварийного пуска. Если в центральном отсеке вдруг случится неполадка, торпедисты сами произведут пуск.
На дистанции тысячи метров (* немецкие моряки измеряли расстояние не в кабельтовых, а метрах) Деке, наконец, последний раз сверив параметры, приказал пускать торпеды, и U-584 произвела полный зал. Веером, с углом растворения 3 градуса, чтобы наверняка поразить цель, лодка выпустила четыре торпеды, увернуться от которых крейсер уже никак не мог.
– Торпеды выпущены! – торжественно завопил старший помощник.
– Слышу все торпеды, – подтвердил гидроакустик.
– Овсянникам каюк, – вставил реплику кто-то из рулевых, но на него тут же шикнули. Сначала надо дождаться результатов атаки, а уж потом радоваться.
* * *Вслед за капитаном, вооруженным средневековым оружием и играющим на волынке, на берег устремились его коммандос. Британские солдаты отважно спрыгивали в ледяную воду, держа в руках оружие и штурмовые лестницы. Темная вода у самого берега белела, ударяясь о камни, вздымалась и превращалась в пыль, мгновенное пропитывая одежду. Но отважных десантников столь ничтожное препятствие остановить не могло, и они спешили за своим командиром.
Если в обычной пехоте старшие офицеры сидят далеко за передовой и лишь по мере передвижения линии фронта переносят свои наблюдательные пункты вслед за наступающей пехотой, то у коммандос все иначе. Заместитель командующего операцией капитан Джек Черчилль сам возглавил основную группу, которой предстояло штурмовать городок, и лично повел её в атаку. Помимо безумной храбрости капитан также отличался неистовой любовью к холодному оружию. Он не раз заявлял, что офицер, идущий в бой без меча, вооружен недостаточно. Кроме того, Черчилль прославиться тем, что стал первым англичанином в этой войне, застрелившим противника из лука. Командование настолько впечатлилось этим фактом, что даже назвало эту операцию «Стрельбой из лука», хотя лучник во всем отряде имелся только один.
В предрассветном сумраке трудно было что-то рассмотреть, но основной ориентир – остроконечный конус с крутым склоном, вздымавшийся на несколько сот футов, хорошо виднелся на фоне неба. Прямо под ним и левее раскинулся городок Молёй. Это союзный город, хотя и временно захваченный противником, и его жители поддерживали англичан против захватчиков. Они загодя выяснили систему огня, подсчитали численность гарнизона, и проверили, что минные поля на острове не устанавливались. Воевать на своей земле всегда легче, к тому же автоматического оружия у бойцов достаточно, а боевой дух на высшем уровне. Единственное, что удручало – экипировка солдат не предназначалась для действий в высоких широтах – ни шапок, ни теплых масок им не выдали. Лишь некоторым бойцам повезло получить вязаный подшлемник, а остальным приходилось самостоятельно добавлять такую деталь экипировки, как шерстяной платок. Одни завязывали его по-бабьи, закрывая шею, затылок и уши от холода, а другие спереди на манер разбойников, прячущих свое лицо. Те, кто пренебрег утеплением и ходил по холоду с открытым горлом, рисковали серьезно простыть.
Китель или куртка десантников, единственным достоинством которых являлась дешевизна в производстве, также не грели, и под них поддевали теплый свитер. Не выдали бойцам и зимние маскировочные костюмы, хотя в Норвегии уже лежал снег. Ситуация с обувью у коммандос обстояла еще хуже – кто-то ходил в легких ботиночках, другие в кожаных полусапожках, а некоторые даже щеголяли в резиновых сапогах.
К поселку десантники шли небольшими группами, чтобы при обстреле не накрыло всех сразу, но предосторожность оказалась излишней. Кроме одиночных постов на окраине городка никого из немцев не было. Часовые, неуклюжие в своих огромных тулупах и тяжелых сапогах на толстой деревянной подошве, даже не пытались оказать сопротивление, а старались сразу же скрыться. Один из них, не успев убежать, спрятался за маленьким сарайчиком, в надежде, что противник пройдет мимо. Но его месторасположение выдало легкое облачко пара, и коммандос получили своего первого пленного. Не останавливаясь, чтобы осмотреть живого немца, как это сделали бы обычные солдаты, все быстро шли вперед, настороженно озираясь по сторонам. Лишь юный связист Мерфи, переведенный в батальон буквально перед началом операции, постоянно отставал. В одной руке он держал винтовку, а в другой тяжелую катушку с проводом. Большая сумка с противогазом, неудобно подвешенная, хлопала по бедру, лямки брезентового рюкзака постоянно сползали, да и прочая амуниция изрядно мешала. Было видно, что парнишку лишь недавно призвали в армию, и если бы не его специальность, Мерфи не стали бы зачислять в такую элитную часть.
