щёткой, лоснилась. Он щурился от восходящего восточного солнца, но не забывал при этом требовать у хозяина рыбу. Хвост мохнатого пирата гордо торчал «трубой» вверх. Смигл мотнул головой, и кок подал ром капитану, тот сделал пару хороших глотков и вернул бутылку.

– Что на завтрак, убийца? Опять каша с квашеными моллюсками? Плесневелые сухари? Видеть больше не могу это, – Смигл поморщился и сплюнул на палубу.

– Господин капитан, я готовлю из запасов. Я, что? Прикажите людям наловить сетью свеженькой рыбы, я зажарю на соевом масле. Масла вроде бы много в кувшинах, соль есть, – кок смиренно потупил заплывшие жиром глазки. Подобострастно наклонился и с чувством огорчения вздохнул.

– Люди устали после шторма. Впрочем, чёрт с тобой, старый разбойник! Возьми одного вахтенного, пусть спустит трал за борт! Рыба-рыба. Крепким мужикам мясо надо жрать, чтоб силу иметь, – он отвернулся и посмотрел вдаль.

Полоска горизонта была подёрнута слабой дымкой. Сизый утренний туман поднимался с моря и открывал жадному взору береговую крепость. Вожделенная добыча заставила старого пирата подумать о штурме каменного морского форта. Ничего страшного. Плавали – знаем. Не в первый раз морскому народу города брать приходится. Они дело своё знают неплохо. Береговая линия становилась ближе, отчётливее. Птичий базар не разбудил разбойников. Крики белых чаек и длиннокрылых альбатросов, круживших над палубой, интересовали только корабельного кота.

* * *

Мелководье рябило прозрачной тёплой водой. Маленькие угри резвились в придонном слое. Порою рыбки всплывали к поверхности воды, порою зарывались в мелкозернистый песок, поднимая мутные воронки. Медузы прибились к берегу и качались на зеркальной ряби после предутреннего шторма. Белые полупрозрачные кисельные медузки грелись в солнечных лучах и вносили идиллическую ноту в прибрежный пейзаж. Разноцветные радужные ракушки влажно поблёскивали капельками непросохшей воды. Умиротворенные волны неторопливо дышали солёным воздухом и ласково подлизывали набегающими барашками мелкий, словно сахар, песок. Картину мирной природы довершали выброшенные на берег сучья и брёвна каких-то корявых и засохших деревьев, покрытые тёмно-зелёными водорослями – ламинариями. Комендант опустил бинокль, он выжидал. Его хитрый стратегический план должен был сработать…

* * *

В казармах наблюдалось полное запустение.

– Где боевой состав? – спросил комендант у дневального. – Я хотел поверку сделать.

– Они в отхожих местах, с животами маются, господин комендант.

– И давно возникла эта «маета?»

– После завтрака, сэр, – промычал дневальный, придерживая живот и согнувшись пополам.

– Дружок, пригласите ко мне нашего главного эскулапа, срочно! – приказал комендант сэр Ольгерд адъютанту.

Сэр Ольгерд рассердился не на шутку. Адъютант повернулся кругом и рысью побежал в лазарет. Главный эскулап в белом халате и с саквояжем в руках с достоинством прибыл в казарму. Его сопровождала смазливая ассистентка с пышными формами. Он снял лицевую повязку и поздоровался:

– Сегодня чудесный день, господин комендант!

– Пока что я не заметил этого. Чудесным, господин эскулап, он будет, если немедленно не прочистите кишечник нашему боевому составу. Что было на завтрак? О! Простите, мисс…

– Мисс Мари, сэр Ольгерд.

– Очень приятно, что-то я не припоминаю вас в штате нашего лазарета, – он с удовольствием чмокнул руку молодой женщине. – Господин эскулап, вы не ответили на мой вопрос. Что ели стражники в столовой утром?

– Не могу знать, я не ходил в столовую.

– Так будьте любезны узнать! Простите, мисс Мари, дела службы обязывают. И займитесь больными. Чистый кишечник и бодрый стражник – ваш девиз на сегодня! Диспозиция ясна?

– Так точно, сэр! Будет исполнено! – главный эскулап подобострастно отдал честь и заторопился к лазарету. – Мари, за мной!

Лазарет представлял собой длинное одноэтажное здание, выкрашенное некогда розовой краской. Ныне же взгляду мисс Мари открывался фасад, изрядно прореженный до бетонного основания проплешинами от дождей. На крыльце лазарета появились первые мающиеся животами стражники. Подтягивались и другие будущие бойцы с кислыми выражениями лиц. Увидев группу вразвалочку шествующих защитников, комендант решил ускорить процедуру оздоровления личного состава.

– Где старший командир? А, это вы? Строем в лазарет на лечение! Всем составом шагом марш!

– Есть, господин комендант! – ответил старший стражник. – Мигом будем там.

В коридоре лазарета было столпотворение, – не протолкнуться ни вперёд, ни назад. Медсёстры и медбратья сновали туда-сюда с большими клистирными кружками, но всё равно не успевали всех обслужить. Народу не убавлялось. В туалеты выстроились длинные очереди. Медицинский регистратор объявил перерыв в процедурах. Персонал лазарета собрался на планёрку в кабинете главного эскулапа Амброса.

– Господа эскулапы, – начал ординатор Викл. – Мы открываем внеочередной консилиум по известному вопросу. Только что стали готовы результаты пробных анализов пациентов. Пожалуйста, доложите эпидемиологическую обстановку в крепости, – кивнул он клиническому лаборанту:

– Как свидетельствуют данные электронной микроскопии, вибрионов холеры, кишечных палочек и прочих желудочно-кишечных возбудителей выявлено не было.

– Спасибо. Коллеги, какие будут мнения?

– Два целителя – пять диагнозов! Однако, позвольте заметить, – поднялся старый фельдшер Папюс, протирая очки. – Я помню давнюю стычку с туземцами Океании, которая произошла лет эдак тому, э-ээ… двадцать-двадцать пять назад. Точнее сказать не могу, запамятовал. Так вот, тогда к нам в крепость также прибыло молодое пополнение. Это случилось на второй день осады крепости. Выставили мы в ночной дозор молодёжь на крепостную стену. Ночь выдалась безлунная, но ясная. Сезон дождей давно минул. Стояла прекрасная осенняя золотая пора. По ночам было довольно тепло. На море штиль. За крепостной стеной на берегу туземцы поставили хижины из хвороста, переплели лианами…

Слушатели не торопились. У фельдшера Папюса в запасе всегда отыскивались прелюбопытные байки.

– Как сейчас помню эту историю, – Папюс рассказывал, а слушатели замерли, словно воочию видели ту жуткую ночь.

* * *

Дикари развели большие костры на песке, жарили на вертелах диких кабанов, которых, между прочим, отстреливали в наших же лесах. Веселились. Словом, туземцы готовились к долгой осаде крепости. Днём они сплели травяные лестницы. К вечеру достали длинный мешок из своей пироги, который крепко завязали веревкой. Мешок иногда шевелился и подпрыгивал. Всё это видели в свете костра дозорные со стены. Ближе к полуночи дозорные устали, присели на циновках прямо на полу, да и задремали. Когда медный крюк с веревкой зацепился за стену рядом с ними, ни один не шевельнулся. Стражники проснулись позже, почуяв непривычный запах. Они обошли участок крепостной стены, посматривая на берег. Туземцы ликовали и прыгали у огня, их шаман ритмично бил в бубен, потрясая косматой маской. Женщины туземки, расписанные белой краской, танцевали ритуальные танцы. Дозорные повернули обратно и наткнулись на длинный мешок. Они посветили фонариками. Длинная верёвка, петлеобразно свернутая, валялась рядом. Нога одного стражника попала в петлю, и он споткнулся. Капкан захлопнулся, верёвка крепко затянулась вокруг щиколотки дозорного. Он дрыгнул ногой, мешок развязался. Из мешка, не торопясь, выползла большая зубастая ящерица и кинулась на них…

* * *

– Да уж, слова из песни не выкинешь, – заметил кто-то из слушателей. – Она напала на них?

– Как сказать. «Бежим!» – крикнул один стражник

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату