Хотя слуги и не ожидали приезда Чарльза, на всех столах стояли цветы.
В лучах заглядывающего в окно солнца золотом искрилась чернильница и поблескивали эксклюзивные фигурки севрского фарфора на каминной полке.
Пока Рания была наверху, Чарльз уже успел послать за майором Монселлом.
Он протянул своему секретарю листок бумаги с текстом объявления, которое должно было появиться в газетах.
– Я знаю, что сегодня воскресенье, майор, но если вы сейчас же отправитесь на Флит-стрит, то наверняка сумеете убедить редакторов дать объявления в завтрашних выпусках. В противном случае оно появится не раньше вторника.
– Полагаю, что разместить его в завтрашних газетах не составит особого труда, – ответил секретарь. – Во всяком случае, я сделаю все, что смогу, а пока позвольте поздравить вас с событием, которое, я уверен, станет приятным сюрпризом не только для ваших родственников, но и для всех остальных!
– Свою невесту я знаю еще с тех пор, когда она была совсем маленькой, а ее брат был моим лучшим другом во времена нашего обучения в Итоне.
Затем Чарльз сообщил майору, что Гарри отбыл в Линдон-холл и что ему следует перечислить деньги, какие ему только потребуются для покупки лучших лошадей для скаковых конюшен.
Майор Монселл был слишком опытен, чтобы ничем не выдать своего удивления, да и Чарльз знал, что может вполне положиться на него в том, что тот не станет сплетничать об этих неожиданных новостях.
– Я привез мисс Темпл с собой в Лондон, но вы сами понимаете, что, поскольку она жила в деревне в крайне стесненных обстоятельствах, я не желаю, чтобы она встречалась с членами моей семьи или вообще с кем-либо до тех пор, пока не обзаведется новыми нарядами.
Майор Монселл кивнул.
– Я подумываю о том, – продолжал Чарльз, – чтобы пригласить кого-либо из своих родственниц взять над ней шефство. До тех пор, пока этот вопрос не будет улажен, я буду вам весьма признателен, если вы станете всем отвечать, что за мисс Темпл приглядывает ваша супруга, в случае если кто-нибудь вдруг об этом спросит.
– Разумеется, нет ничего легче.
Когда Чарльз только нанял майора, тому негде было жить, что стало огромной проблемой для бывшего солдата и его верной супруги.
Ломая голову над приемлемым решением, Чарльз вдруг сообразил, что оно лежит прямо на поверхности. Линдон-хаус был слишком велик для холостяка, и потому он распорядился относительно Монселла и его жены меблировать три комнаты, пристроив к ним небольшую кухоньку, чтобы супругам не докучали остальные слуги. По существу, в главном доме получилась отдельная квартира.
Все остались довольны подобным решением, и сейчас это намного облегчало положение Чарльза.
Рания поселилась в доме холостяка, но о нарушении приличий и речи быть не могло, поскольку здесь же находилась и миссис Монселл.
Женщиной она была тихой и незаметной, и Рании, собственно говоря, не было никакой нужды встречаться с нею, но все же эту договоренность не посмел бы критиковать никто.
Майор прекрасно понял, что имел в виду Чарльз.
– Если моя супруга может чем-либо помочь вам, – сказал он, – то, как вам прекрасно известно, она с превеликой радостью сделает все, что в ее силах.
– Благодарю вас, майор, а теперь давайте перейдем к тому, что мне понадобится завтра прямо с утра.
Он протянул майору список лучших магазинов на Бонд-стрит и перечислил то, что их продавщицы должны были доставить в Линдон-хаус как можно скорее.
– Если вы скажете им, что все это требуется для приданого, то они с ног собьются, но выполнят вашу просьбу. В любом случае они всегда казались мне крайне любезными и предупредительными.
По губам Чарльза скользнула слабая улыбка – в его памяти всплыло, как он накупил в одном из таких магазинов одежду для своей очередной пассии, киприотки, и как та пришла в полный восторг от доставленных оттуда нарядов.
Не имея состоятельного благодетеля, она не могла позволить себе таких дорогих платьев, и он вспомнил, как она отплатила ему за его щедрость, а после возымела такой успех, что ей отдавали главные роли в лучших спектаклях «Друри-Лейн».
Кроме того, ее стали преследовать и домогаться такое количество мужчин, что в конце концов она прискучила Чарльзу.
Полный список того, что требовалось для Рании, получился весьма обширным.
Майор окинул его беглым взглядом. Он отлично знал, что все перечисленные магазины обязательно отправят наперегонки в Линдон-хаус своих продавщиц и, не исключено, даже управляющих.
Получив указания, секретарь уже собрался уходить, когда дворецкий препроводил в кабинет Ранию, и майор, лишь взглянув на нее, понял, что красивее девушки он еще не видел.
Ее красота казалась какой-то неземной и эфемерной, чего никак нельзя было сказать о первых красавицах Лондона.
Чарльз представил ее майору, и тому она показалась застенчивой, что тоже было внове для Линдон-хауса.
– Майор Монселл, – говорил тем временем Чарльз, – не только моя правая рука, но и настоящий гений, благодаря которому дела идут столь гладко, что не требуют моего вмешательства!
– В таком случае здесь не обошлось без волшебства, – улыбнулась Рания, – потому что, как мне представляется, большие дома создают свои проблемы и влекут непредвиденные катастрофы.
Девушка думала о том, со сколькими трудностями ей приходилось сталкиваться у себя дома, особенно когда обрушивались потолки или забивались дымовые трубы.
– Уверяю вас, – ответил Чарльз, – что такого, благодаря майору Монселлу, здесь не случается никогда.
– Постучите по дереву, – решительно заявил майор. – Вы бросаете вызов высшим силам, а я, хоть и стараюсь не докучать вам понапрасну, всегда готов к неожиданностям.
Когда майор поспешно удалился, Чарльз предложил Рании бокал шампанского.
– Жаль, что с нами нет Гарри, – с грустью сказала она. – Вы же знаете, как он любит шампанское и как редко пьет его.
– Винный погреб в Линдон-холле набит битком, так что я уверен – умереть от жажды ему не грозит!
Рания окинула взглядом комнату:
– Хотя я и не все еще успела увидеть, ваш дом произвел на меня ни с чем не сравнимое впечатление. Эта комната выглядит просто чудесно, и вы наверняка счастливы здесь.
– Первое, что мы должны сделать с вами, Рания, – убедить окружающих в том, что мы счастливы вместе. Как только у вас появятся новые наряды, боюсь, нам придется нанести визиты моим весьма многочисленным родственникам.
– Я все время говорю себе, что не должна их бояться, потому как наша помолвка – фикция, но, прошу вас, не давайте им задавать мне слишком много вопросов, чтобы я не допустила какой-нибудь глупой ошибки.
– На этот счет можете не беспокоиться. Все, что от вас требуется, – сказать им, будто вы считаете меня замечательным человеком, и я совершенно уверен, что они тут же с вами согласятся!
Рания засмеялась, и смех ее прозвучал задорно и звонко:
– А вот сейчас вы не
