– На самом деле вы француженка, – сказала я.
– Je suis une femme d’Irlande aussi[113], – ответила она.
Я ждала рассказа о ее родословной, но она лишь улыбнулась.
– Бартоны уже много поколений делают во Франции отличное вино, – внес ясность отец Кевин. – Но они ирландцы.
– А я Мэри, – сказала третья женщина.
Она была старше предыдущих двух, седовласая, одета в скромное платье. Служанка, решила я.
Молли Чайлдерс жестом позвала всех поближе к себе.
– Дорогие мои, – объявила она, – у меня для вас прекрасные новости. «Асгард» сможет взять две тысячи винтовок.
Винтовок? О чем это она? Но никто не обратил внимания на меня – самую новенькую из Дочерей Эрин. Все взгляды были устремлены на Молли.
– Мы сможем проплыть морем из Гамбурга прямо до Хоута. Эрскин говорит, что в апреле-мае погода будет благоприятная, так что у нас остается еще четыре месяца, чтобы собрать деньги на оружие.
– Но, Молли, разве «Асгард» – достаточно большой корабль для этого? – спросила Констанция.
– «Асгард» будет переоборудован в той же лодочной мастерской в Норвегии, где он был построен. Когда мой отец подарил нам эту яхту на свадьбу, один очень толковый умелец оборудовал ее специальным такелажем с ремнями, чтобы я могла безопасно удерживаться на палубе.
Она улыбнулась мне.
– У меня проблемы с ногами, Нора, – пояснила она, – но ведь мы, американки, – народ крутой, верно? Когда Мод рассказала мне, что к нам присоединилась моя соотечественница, я очень обрадовалась.
– Да. Конечно.
Винтовки? Что задумали эти женщины? Боже мой, могу представить, что случится, если об этом проведает генерал Уилсон.
– «Асгард», – медленно произнесла Мод. – По-моему, так норвежцы называют небеса.
– Верно, – подтвердила Молли. – И это хороший знак. Что может быть лучше, чем плыть под парусом спасать Ирландию на лодке, носящей имя родины викингов?
– Но ведь викинги завоевывали Ирландию, – удивилась я. – Насиловали, грабили, разрушали монастыри…
Молли небрежным жестом отбросила столетия истории.
– Так было вначале, – сказала она, – но потом норвежцы стали жениться на ирландских женщинах и прекрасно там прижились. Что говорить, многие из наших самых знатных родов ведут свою историю от викингов. Мак-Аули и Мак-Аулифы изначально происходят от Мак Олаф – сын Олафа. Наши друзья из Уэстмита носят фамилию Мак-Киссик, произошедшую от Мак Исаак, и, конечно, все норманны когда-то были норвежцами. Так что…
Снова последовала ирландская история. Я знала, что Мод и Констанция, скажем так, девушки с причудами, но чтобы такая практичная американская янки так искала во всем знаки и предзнаменования… Возможно, некое сочетание «Золотого рассвета» Йейтса, витиеватого католицизма Мод, замешанного на кельтской истории, и новенн[114] из прихода церкви Святой Бригитты будет обладать большей силой, которая сработает на благо Ирландии. Я надеялась, что это так.
– Так вы в норвежских богов верите тоже? – спросила я Мод.
– Какая разница, как мы будем называть этих вестников – архангел, эманация, Кришна или великий бог Луг? – ответила Мод. – В ирландском народе из поколения в поколение переходит сила духа, и этого нельзя отрицать.
Констанция, которая все это время молчала, теперь заговорила:
– А в материальном мире нам для покупки ружей необходимы деньги.
– Дочери Эрин шьют флаги для продажи, – пояснила Мод.
– Возможно, они могли бы еще и печь печенье, – предложила я.
И правда, почему бы нет? Все это очень смахивало на Общество Алтаря и Розария в церкви Святой Бригитты, где планировался весенний сбор пожертвований.
– Неплохая мысль, – подхватила Мод. Даже она не заметила всю абсурдность происходящего.
Третья женщина вела себя очень тихо и помалкивала.
– А вы что скажете, Мэри? – спросила у нее я. – Вы считаете эту идею удачной? В конце концов, вы похожи на меня, поскольку относитесь к тому «народу», который эта команда хочет освободить.
Она посмотрела на Молли, но ничего мне не ответила.
– Разве не должна даже служанка быть способной высказать свое мнение? – не унималась я.
Все женщины и отец Кевин дружно засмеялись.
– Ох, моя дорогая! Это не просто Мэри, а Мэри Спринг Райс, – растолковала мне причину их веселья Мод. – Она – дочь лорда Монтигла.
– Ваш род также происходит от вождей гаэльских кланов? – поинтересовалась я.
– Не совсем так, – ответила Мэри. – Королева пожаловала моему деду дворянский титул за службу на благо государства.
– Но вы ведь находитесь в родстве с О’Брайенами и де Вер де Верами? – обратилась к Мэри Мод, и та кивнула.
Де Вер де Веры? Я думала, что Мод меня разыгрывает, – но нет. Она продолжала рассуждать про Обри де Вер де Вера, поэта, широко известного – правда, не мне.
– Он ведь обратился в католическую веру, да? – спросила Мод.
И снова Мэри кивнула.
– Скоро все лучшие люди примкнут к нашей Церкви, отец Кевин, – подвела итог Мод.
Лучшие люди?
Женщины продолжали болтать о том, кто на ком женат, а я подвинулась поближе к отцу Кевину и тихонько задала ему вопрос:
– А есть ли в этой группе хоть кто-то из настоящих католиков?
Но Мод все равно услышала меня.
– Все сестры Шини – урожденные католички, – вставила она.
– Мы с их отцом, Дэвидом Шини, еще семинаристами вместе учились в этом самом колледже, – ответил Отец Кевин. – Потом он ненадолго уехал домой, а там влюбился в Бесси Маккой. Они сбежали вместе, и теперь у них шестеро взрослых детей.
– Ну и молодцы, – вырвалось у меня, и только потом я поняла, как это прозвучало. – Ох, отец Кевин. Я не то хотела сказать. Конечно, вы делаете для Ирландии большое дело, а он, наверное, сидит себе где-нибудь клерком в банке или…
– Вовсе нет, Нора. Дэвид вступил в Ирландское республиканское братство, работал в Земельной Лиге, сидел в британской тюрьме, потом был избран в парламент и двадцать семь лет представлял в Вестминстере Ирландскую партию. И еще у него есть сын-священник! Я знаком с его дочерями, и это очаровательные женщины – все четыре удачно вышли замуж, – закончил отец Кевин.
– Их мужья тоже борются за наше дело, – добавила Мод.
Я чувствовала себя так, будто снова попала в Бриджпорт, потому что Мод спросила у Мэри Спринг Райс, имеет ли О’Брайен, за которым замужем Кэтлин Шини, какое-то отношение к тем самым О’Брайенам, после чего женщины углубились в распутывание родственных связей.
– Кстати, – сказала Мэри, – это напомнило мне, что мой кузен Конор хочет помочь нам перегнать «Асгард» из Германии.
У меня в голове вертелась мысль: неужели ирландская революция – это сплошное хитросплетение чьих-то сестер, невесток, кузин с кузенами и школьных друзей? Но тут же я подумала: а демократическая партия в Чикаго? Она ведь тоже сплошь и рядом держится на родственных и дружеских связях. На самом деле наличие этих самых связей – практически обязательное требование для того, чтобы попасть в аппарат власти. Кто еще ради тебя выйдет и станет стучаться в чужие двери? И где еще ты найдешь внутренний круг людей, которым сможешь доверять?
– Среди Inghinidhe na héireann – Дочерей Эрин – есть
