– Мост? Через Пекшу?
– А что, другие реки рядом есть?
– Нет, это я так.
Афанасий задумался.
– А пожалуй, что и нет. Пекша – река неглубокая, везде броды. Лучше к Петрушино податься, на Клязьме. Там настоящий мост деревянный.
– Лес неподалёку есть? Нам же укрыться надо.
– Есть. Но туда почти день идти.
– Тогда почему мы стоим? Веди!
– Шалаш порушить?
– Зачем? Самим ещё пригодится.
Александр выбрал мост не случайно, очень удобное место для нападения. Чем дальше продвигались, тем лес гуще, прямо тайга. Для отряда удобно, передвижение скрытное. Ближе к вечеру, сделав один привал для отдыха, да и то больше для лошадей, вышли на опушку. Впереди метров двести открытого пространства и дорога, причём не пустынная. То обоз тянется, то всадник проскочит.
– Что за дорога?
– Так из Владимира на Москву.
Ёлки-палки, Московский шлях! На такой дороге нападать – себе дороже. Да и не помышлял Александр о дороге. Слева перекрёсток виден, но по той дороге движение редкое.
– Привал, – объявил Саша. – Коней не рассёдлывать, на луг не выпускать, самим не показываться. Ждём до темноты, тогда перейдём.
Передохнули, доели подчерствевший хлеб и сало. Больше провизии не было. С темнотой вышли к шляху, свернули по нему влево и вскоре вправо, на узкую дорогу. С темнотой всякое передвижение прекращалось. Вёрст на семь-восемь отъехали, оказались перед мостом.
– Сворачиваем в лес! – скомандовал Саша.
Отъехали вглубь на полверсты, обустроились. Есть нечего, но никто не ропщет. Спать улеглись, выставив караул. Сомнительно, что в чащу забредёт враг, но к воинским обычаям парней приучать надо. Утром Александр сказал Афанасию:
– Остаёшься за меня. Я к мосту пройду, разведаю. Фрол, снимай сапоги и пояс с оружием.
– Зачем?
– Командирам вопросов не задают.
– Кто такой командир?
Верно Фрол подметил, не было ещё такого слова.
– Атаману ватажки, то есть мне. Держи деньги. Иди в деревню, купи топор, а лучше пилу.
– Понял.
– Встречаемся здесь в полдень.
Александр по лесу зашагал. Хорошо, воздух чистый, птахи поют, лепота! На опушке залёг. Мост в полусотне метров, виден отлично. Начал разглядывать мост. Стоит на бревенчатых опорах. Два столба посредине реки, пролёты бревенчатые. Клязьма в этом месте не так широка, как у Владимира, но глубокая. Обоз из трёх подвод проехал, селяне. Через полчаса монгольский отряд проскакал в полсотни сабель. Куда же эта дорога идёт? Снял пояс с саблей и ножом, выждал момент, когда на грунтовке один путник был, вышел на дорогу.
– Не подскажешь, добрый человек, куда дорога ведёт?
– В рязанские края, на Спас-Клепики.
– Благодарствую.
Путник прошёл, Александр постоял, как только путник скрылся за поворотом, побежал в лес. Поясом с саблей опоясался. Через Рязанщину дорога дальше на юг идёт, в Дикое поле.
Вернулся к парням.
– Фрол не вернулся?
– Нет.
Наверное, надо было Афанасия послать, он местность знает, быстрее бы деревню или село нашёл. Вообще-то время терпит. Фрол задержался сильно, Саша уже беспокоиться начал. За спиной мешок, лицо довольное. Афанасий к нему с возмущением.
– Ты где так долго пропадал?
– Село долго искал. Зато пилу купил и харчи.
Фрол из мешка лучковую пилу достал, два каравая хлеба, большой пучок зелёного лука и двух вяленых лещей. Парни обрадовались, хотелось есть. Саша распорядился Афанасию.
– Дели поровну.
Поели, потом Саша изложил план.
– Подпиливаем брёвна, которые опорами служат, привязываем верёвки. В нужный момент дёргаем и нападаем.
– Если мы подпилим, они же упадут.
– Выстоят.
Саша один раз видел такое в кино. Конечно, там и монтаж мог быть, кино – великий обманщик, но попробовать можно. К вечеру, когда движение по дороге прекратилось, выдвинулись всей группой к мосту, немного понаблюдали. Фрол с собой пилу нёс, Пётр пеньковую верёвку и волосяной аркан, который Александр предусмотрительно забрал у убитых монголов.
Александр выставил дозорным Трофима.
– Ложись и наблюдай. Увидишь басурман, три раза свистни сусликом.
– Понял.
Остальные зашли под мост, разделись донага.
– Парни, в воду и поплыли.
Пётр упёрся.
– Я плавать не умею.
– Тьфу ты, незадача. Тогда одевайся и жди. Слушай тогда Трофима, не подаст ли сигнал.
Втроём зашли в воду. Вода тёплая, а дно илистое, вязкое, ноги до середины голени вязнут. Поплыли, опора недалеко. Зацепились за брёвна, с трудом вскарабкались до середины. Опоры мокрые, осклизлые, гладкие, держаться трудно. Первый пропил Саша сам делал. С обеих сторон бревна пропилили под углом вниз. Опора уже перепилена, но стоит. К одной опоре верёвку привязали, за другую принялись. Закончив работу, обвязали арканом, вернулись на берег, разматывая верёвку и аркан. Темнеть начало. Концы верёвки и аркана в воде оставили, придавив камнем. Мост к обрушению готов. Оделись, вернулись к биваку, поели хлеба. На пятерых каравая хватило по большому куску. Афанасий помечтал.
– К хлебушку бы сальца или яичек варёных, а лучше бы щей с убоиной или заячьими потрошками, как маманя делала.
– Или ватрушек да со сметаной.
– Размечтались! Спать давайте.
Голодновато в отряде. Обосноваться бы где-то в деревне, в избе с печью, горяченького варева поесть. Но опасался Александр. Либо татары налетят, либо слухи пойдут, дружинники княжеские придут, пособники басурманские. И ещё у постоянной базы минус есть. Монголы не дураки. Если нападения на них в одном районе будут, искать начнут. Или придётся делать долгие переходы. Волк тоже не нападает на овчарню рядом со своим логовом. И постоянную базу, навроде партизанской, тоже смысла создавать не было. Татары войну мобильную ведут, подходят к городу, захватывают, грабят дня три-четыре, берут в полон. Обоз с трофеями и колонну с невольниками в Орду отправляют, а сами к другому княжеству. Быстро действовали, чем и сильны были.
Утром встали со вторыми петухами, коней оседлали, выехали к опушке. Александр распорядился.
– Афанасий, Фрол – под мост. Сидите тихо, концы верёвок держите в руках. По
