Командование такую самодеятельность не поощряло, но открыто и не запрещало. Еще долгие годы после войны модники щеголяли в рогатых и волосатых шлемах. Прочие относились с пониманием. Справедливости ради стоит отметить, что свистульки из рогов скагов, как и резные безделушки, рукояти для ножей – все из рогов скагаран, и сегодня не редкость, но в послевоенные годы их было просто невероятное количество.
Впрочем, терпимо относились только к скальпам с короткими волосами. Ясен пень, что прежний его владелец – солдат противника, враг и т. д. Но среди инопланетян встречались и отъявленные отморозки, украшавшие шлемы длинными волосами. Женскими. И не единицы, а целые роты. А, может, и батальоны. Война войной, но зачем резать гражданское население?
Такие изверги и получили презрительное прозвище «волосатики». Они отличались невероятной жестокостью. Эти черти воевали не ради денег, они воевали ради самой войны, упиваясь убийствами, получая настоящее удовольствие, отнимая жизнь. И такие тоже были по обе стороны конфликта. Со своими командование вынуждено было смириться, как с неизбежным злом, и злом нашим, порожденным нами же. Но волосатиков противника в плен никто никогда не брал. Стреляли на месте.
Даже после Пограничной войны попадись человеку волосатик – его тихо, мирно убивали где-нибудь в темном переулке, и, хотя оно, по большому счету, и было преступлением, никто такие преступления не раскрывал. Висяки в 100 % случаев. Просто потому, что убийство волосатика все считали заслуженной карой и искать преступника никто и не пытался. Ловили в сортире – мочили в сортире.
Солдаты выжидающе смотрели на меня. Я сперва не понимал, чего они от меня хотят, а потом до меня дошло! Я же – живая легенда! Победитель скагов! Целых троих, но кто про это знал? По легенде я и от чертей ушел, и амерам наподдал, и «Юрия Гагарина» угнал.
Эта ситуация уже не была безысходной. Выбор был за мой. Или потерять лицо, отступив, или сделать то, что я, в принципе, и так давно хотел сделать. Я подскочил к Тарасову, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.
– Где волосатики?
– Как обычно – их довезли до границы и дали под зад коленом. Я думаю, уже подходят к Скагаранскому Халифату, – на удивление спокойно ответил помощник Председателя.
– Выступаем на Скагаранский Халифат! – взревел я. – Сейчас же!
– Нельзя, – так же невозмутимо ответил чиновник.
– Это еще почему? – поинтересовался я.
– Во-первых, у нас договор со скагами Города Башен, – пояснил Тарасов. – Мы не можем не то что захватить Скагаранский Халифат, нам запрещено даже не пересекать границу. А, во-вторых – там заложники.
– Ты позволишь чертям перерезать людей, как и здесь? – спросил я.
– Вряд ли они на это пойдут… скорее – потребуют выкуп.
– И мы заплатим? Деньги? – ошарашено выговорил я.
– Не обязательно деньги, – ответил помощник ВРИО. – Возможно, золото.
– Штабная крыса, – процедил я сквозь зубы, отпуская чиновника.
На меня смотрели сотни глаз. И я видел в них только одно – решимость. Бойцам было глубоко начхать на всякие соглашения. Они жаждали одного – мести. Даже не мести, а отмщения. Симметричного ответа.
– Солдаты! – гаркнул я. – Черти убивали наших матерей и отцов, братьев и сестер, жен и детей. Убивали жестоко, не щадя никого. Вы сами видели волосатые шлемы. Они обманули нас! Сдавшись, они, как крысы, бежали к себе, чтобы собраться снова и нанести еще один удар. А этот либералишка, – я ткнул пальцев в Тарасова. – Говорит, что мы не можем войти в город чертей. Потому что у нас, видите ли, соглашение! А я вот что вам скажу: срать я хотел на все соглашения! Я собираюсь в Скагаранский Халифат, чтобы передавить их, как поганых клопов. Вырезать до последнего гада! Кто со мной?
Слова приходили сами собой. Благо, речей в мою голову тот же Тарасов вместе со своим шефом запихали немало. Я заметил, что даже автоматически делаю паузы в нужных местах, усиливая эффект, рублю жестами воздух. То, чему меня учили чиновники, обернулось против них самих.
– Я вам запрещаю! – завизжал помощник Председателя. – Это приказ!
– Срать я хотел на твои приказы, – спокойно ответил я.
Его никто и не услышал. Слова Тарасова потонули в едином громогласном восторженном крике солдат.
– Тут не больше роты, – заметил Брагин. – Ты же понимаешь, что напасть на Скагаранский Халифат такими силами – чистой воды самоубийство?
– Да, – коротко ответил я.
– Отлично! Тогда я с тобой!
– Товарищ полковник! – подскочил ко мне совсем молодой капитан со шрамом на щеке и в шлеме с целой короной из рогов скагов. – Мы с вами!
– А ты кто?
– Командир 6-й роты 74-й штурмовой бригады, капитан Малышев! – отрапортовал офицер.
– Найдется в твоей богадельне два лишних автомата, броника и каски?
– Сколько угодно!
Нам с Брагиным вручили снаряжение. Шлем, предложенный мне, с рогами, я отдал каторжнику, сам выбрал второй, с надписью «Рожденный убивать» и знаком мира под ней.
– Идиот, – усмехнулся Тарасов. – Как вы доберетесь до Скагаранского Халифата?
– Тут недалеко стоит целый вертолетный полк, – подсказал Брагин.
– Рота, в колонну по два! – приказал я. – Бегом марш!
Мы погрузились на вертушки и целая кавалькада винтокрылых машин направилась в последний оплот скагаран. Стрельба началась раньше, чем я рассчитывал – еще на нейтральной полосе. Несколько автомобилей отступающих чертей были уничтожены огнем пулеметов и НУРСов. Они даже не отстреливались в ответ. Видимо, было просто нечем.
Скагаранский Халифат при свете дня выглядел еще большим убожеством, нежели в темноте. Вертушки зашли с запада на небольшой высоте, не давая защитникам города прицелиться из-за солнца, бившего им в глаза. Растянувшись
