Собрав остатки сил, я рванулся, потерял равновесие и упал на руки. Внизу сухо хрустнуло, и меня, наконец, отпустили. Следующие несколько метров я прыгал на четвереньках не хуже заправского монстра. Да и выглядел так же, перемазавшись слизью и кровью.
К счастью, коридор не заканчивался тупиком. Я вылетел из него, как пуля из ружейного дула, а за мной выкатился и визжащий клубок мелких тварей на коротких кривых ножках. На открытом пространстве догнать им меня будет непросто.
Вот! Наконец-то!
Туман расступился, открыв прекрасный вид моему взору. Кованую ограду украшал витиеватый узор, а за ним не было уже ни клочка мглы. Видимо, с внешней стороны кладбище выглядело опрятным и ухоженным, заманивая жертв атмосферой романтической готики.
Сочный зеленый газон, аккуратные дорожки из искусно подогнанных булыжников и причудливые фигуры, выстриженные умелой рукой садовника из густого кустарника. Тенистые аллеи, где ветер играл золотистой листвой, располагали к сладкой печали, а уютные лавочки между заросших мхом склепов обещали комфортное одиночество. Случайный гость наверняка захотел бы отдохнуть здесь, чтобы насладиться манящей тишиной и покоем. Уставший путник мог здесь расслабиться, чтобы предаться мечтам и метафизическим размышлениям о бренности сущего.
Но для меня сейчас всё выглядело немного иначе. Трудно любоваться столь живописной картинкой, улепетывая от толп мертвой нечисти. К тому же чуткий эльфийский слух уловил в дробном топоте маленьких ножек тяжелую поступь уже гораздо более серьезных существ. Похоже, подходила тяжелая артиллерия.
Вот, наконец, и выход с кладбища. На воротах табличка-предостережение: «Червей не копать! Зверей не кормить!».
С двух сторон от распахнутой настежь калитки стояли две массивные статуи. Глаза горгулий не моргали, но мимикрия была слишком очевидной и легко распознавалась опытным взглядом. Каменные химеры часами стоят неподвижно, чтобы выстрелить перед собой шипастыми лапами, как только цель зайдет за ограду. Сложенные, как у богомола, конечности мгновенно разворачиваются в воздухе, хватают за плечи и подтаскивают к жутким челюстям-гильотинам.
Несчастная жертва не успевает и пискнуть. Откусив голову, химера неспешно и тщательно вылизывает мозг из черепа, словно из удобной тарелочки. Падальщики и прочая нечисть быстро и аккуратно разбирают всё остальное, и через несколько часов живописный парадный вход прибран в ожидании новых гостей.
Нет, в калитку я не сунусь. Полезу через забор. Намеки Вертлявого теперь стали понятнее. Отказ от сотрудничества с властями обойдется нубу неприятно больно и дорого. Из такой западни он выберется очень нескоро. Если вообще выберется.
Увидев ограду, я легкомысленно позволил себе снизить темп. Возмездие за самонадеянность настигло мгновенно. Чья-то когтистая лапа, едва чиркнув по спине, сняла приличный лоскут кожи. От дикой боли в голове словно приглушили звуки и свет – под дебаффом кровотечения соображать трудно.
Вероятно, меня спас Хануван, взяв управление на себя. Я взревел и с удвоенной скоростью понесся к ограде, не разбирая дороги.
Кровопотеря очень коварна: она медленно, но неотвратимо убавляет хиты и стамину. Силы стремительно таяли, и мир размылся, превратившись в полутемный тоннель, где в фокусе оставался только участок высокой кладбищенской изгороди.
Как через нее перебраться, если на хвосте висит столько нежити?
Решить эту проблему я не успел. Подо мной вдруг оказалась пустота, и ноги беспомощно замолотили по воздуху, не находя опоры.
Можно сказать, что и на этот раз повезло. Там, где только что находилась моя голова, сочно лязгнули челюсти. Левая рука ухватилась за хлипкий кустарник. Ветка треснула, и я кубарем полетел в глубокий склеп, больно ударившись копчиком о что-то твердое.
Клочок неба надо мной сразу же исчез, закрытый столпившейся нежитью. Мешая друг другу, монстры пытались протиснуться и спрыгнуть в могилу.
Вот теперь точно конец. Через несколько секунд сверху свалится голодный упырь, и на этом всё кончится. Минус еще одна жизнь, боль, а потом воскрешение и всё сначала. Плюс дебафф второго посмертия. А что, если не получится выбраться и в следующий раз? Ждать, пока князь остынет и отправит спасателей?
Внезапно земля подо мной вздрогнула. Я на чем-то сидел, и оно шевелилось. Глаза успели достаточно привыкнуть к полумраку, чтобы разглядеть Владыку Вампиров. Буйное кладбище продолжало неприятно удивлять диковинным разнообразием.
Отлично! Это уже целый рейд-босс. Властитель и самодержец мертвой флоры и фауны. На что-то более мелкое я, видимо, не разменивался. Похоже, Сансара сочла меня достойным для победы над тварью, с которой бы с трудом справился и весь гарнизон Вертлявого.
Чудовище мирно дрыхло на дне уютной могилки, спокойно переваривая всё, что отсосало ночью. Жалкий эльф, нахально усевшийся на королевской груди, являлся квинтэссенцией святотатства. Визжащая холопская нежить над ним только подчеркивала масштаб оскорбления, и его темнейшество с трудом приходило в себя, разлепляя глазищи. Их выражение не обещало легкой смерти.
В довершение ко всему сверху свалился-таки карлик, незамедлительно впившийся в мою ногу зубами. Сморщившись от боли, я отшвырнул злобного малыша, а ветку, которую еще держал в руке, вонзил в глаз Владыки.
Люди всерьез полагают, что чеснок или карандаш способен одолеть самую неуязвимую нежить. Нет, он может ее только разозлить. Видимо, вампиры смертельно устали разоблачать нелепые небылицы, поэтому действительно недолюбливали любой заостренный деревянный предмет.
Эффект от моей подлой атаки был потрясающим во всех смыслах. Королевская усыпальница будто взорвалась. Взревев, огромная тварь вскочила и, встав на дыбы, разметала скопившуюся над могилой нежить далеко в стороны. Комья земли взлетели вперемешку с костями, и во второй, еще невредимый, глаз ударил луч света.
Предвидя реакцию, я успел намотать на ладонь царский плащ. Массивная туша стартовала, будто ракета – резко и мощно. Обезумевший от солнца вампир едва не вырвал мне руку при первом же прыжке. Рейд-босс вслепую метался по кладбищу в поисках тумана или спасительной тени, давя и разбрасывая путающуюся под ногами нежить рангом помельче. Ну, а мое измочаленное тельце летало за ним на плаще, точно привязанный воздушный шарик.
Меня сильно болтало. В голове звенело. Я совершенно потерял ориентацию, не понимая, где верх, а где низ. Петля на руке затянулась и не давала отпустить плащ. Оставалось только мысленно дистанцироваться от своего тела, отстраненно ожидая смерти и завершения яркого шоу.
Наконец на одном из поворотов раздался долгожданный треск. Плотная
