Он называл себя дворовым бардом, целыми днями распевал довольно откровенные песенки собственного сочинения и проживал в каком-то жутком полуразрушенном общежитии, совершенно не заботясь о хлебе насущном и нисколько не беспокоясь по поводу недостаточной безупречности своих манер, точнее полного их отсутствия. Именно эти раскрепощённость и независимость толкнули тогда замкнутую, скованную бесконечными правилами, уставшую от официоза и постоянного соответствия навязываемому идеалу девушку, к малограмотному, но свободному от всех перечисленных условностей Маклошевскому. Впрочем, на поверку эта свобода оказалась весьма условной, и увлечение быстро прошло, не успев переступить тонкую грань конфетно-букетного периода.
Увлеченье прошло, а вот тётин страх, что племянницу снова потянет к "неподходящим парням" остался. Его многократно усиливала собственная неустроенная личная жизнь. Анна Константиновна никогда не была замужем. Отец близнецов бросил её, едва узнав о беременности. Последующие попытки наладить отношения с противоположным полом также не увенчались успехом.
Семена пережитых разочарований, глубоко запавшие в женскую душу, дали обильные плоды нерушимого недоверия фактически ко всему мужскому населению планеты. И теперь женщина считала своим долгом оберегать дочь и племянницу от коварных и жестоких особей противоположного пола. Но так как запереть их в четырёх стенах не представлялось возможным, она выбрала альтернативный метод: тотальный контроль за их личной жизнью. Особенно тяжело приходилось шестнадцатилетней Кате - мать звонила ей каждые двадцать минут и даже встречала после школы, мотивируя свои поступки исключительно благими намерениями: мол, дочери нужно хорошо учиться, чтобы окончить школу с медалью, а свидания и дискотеки только отвлекают от процесса получения знаний и пятёрок. Ангелине по причине совершеннолетия предоставлялась большая свобода передвижения и выбора, впрочем, к выбору кавалеров это не относилось. Данная привилегия, по мнению Анны Константиновны, целиком и полностью оставалась за ней. Ведь она как любящая тётушка и просто более опытная женщина лучше знала жизнь в целом и мужчин в частности, поэтому и знакомила её с исключительно порядочными, но до безумия скучными представителями сильного пола. Судя по всему, Дима исключением не являлся, следовательно, от него следовало поскорее избавиться.
- Тётечка Анечка, но у меня мало опыта, может, лучше ты сама с Дмитрием позанимаешься?
Анна Константиновна понимающе улыбнулась.
- Я бы с удовольствием ему помогла, но, к сожалению, искусством игры на гитаре не владею. Ты ведь знаешь, моё - это скрипка и фортепиано.
- Гитара? - растерялась Ангелина.
- Да, я хотел бы освоить именно этот инструмент! - радостно закивал великовозрастный ученик.
- Вот-вот, а лучше Гели с гитарой мало кто управляется. К тому же она ещё и прекрасно поёт песни собственного сочинения.
- Тётя! Перестань! - Ангелина покраснела и совсем поникла, чувствуя себя птицей пойманной в силки.
Заметив её состояние, Анна Константиновна поняла, что последнее слово, как обычно, осталось за ней, и удовлетворённо подытожила:
- Вот и отлично! Раз ты уже дома, можете начинать прямо сейчас!
- Нет! Нет! Сейчас не получится, я вернулась за проездным. Ой! Слышите, в дверь звонят, пойду, открою!
Девушка с огромным облегчением метнулась в прихожую, где действительно раздавалась настойчивая трель звонка. Не глядя в глазок, она распахнула дверь и замерла по стойке смирно, увидев прислонившегося к стене недовольного Арбенина.
- Какого чёрта ты сбежала?! Думаешь, мне делать больше нечего, кроме как за тобой по всей Москве мотаться?! - сурово осведомился он.
- Похоже, нечего раз вы здесь!
- Геля, кто там?
Анна Константиновна выглянула в гостиную и заметно напряглась, увидев племянницу, разговаривающую с незнакомым мужчиной, которого её интуиция мгновенно отнесла в разряд "неподходящих".
- Здравствуйте, молодой человек, вы к кому? - строго спросила она.
- Это за мной, с новой работы, я ведь говорила, что тороплюсь! Поэтому с Дмитрием позаниматься не смогу, передай ему мои извинения!
- Но...
- Вернусь поздно, так что на вечер его тоже не приглашай, всё пока!
Ангелина, увлекая за собой Мая, стремительно выскочила из квартиры и решительно захлопнула дверь, перед носом возмущённой тёти, готовой разразиться очередной нравоучительной тирадой.
- Эй, ты куда? - Арбенин с трудом догнал девушку на лестничной площадке второго этажа. Она бежала, перескакивая сразу через две ступеньки и останавливаться, похоже, не собиралась.
- Подальше отсюда, советую и вам поторопиться, если не хотите стать объектом пристального внимания моей тёти.
- Звучит угрожающе, а чем это чревато?
- Сотней вопросов типа кто вы, чем занимаетесь, что нас с вами связывает и какие у вас намерения? - сообщила Ангелина, по-прежнему не останавливаясь.
- В смысле?
- В смысле, собираетесь ли вы на мне жениться?
Арбенин споткнулся и едва не упал, выскакивая в подъезд.
- Чего?!
- Да не пугайтесь так, просто на эти вопросы приходится отвечать всем мужчинам, даже случайно оказавшимся рядом со мной.
Ангелина остановилась возле его машины и перевела дыхание.
- Понятно. Значит, я легко отделался, ну так как, будем работать?
- Да! И желательно до вечера!
Май присвистнул:
- Ух, ты! А говорят, чудес не бывает?! Час назад ты и слышать не хотела о нашем сотрудничестве, а теперь прямо жаждешь этого!
- Вам не угодишь, Май Всеволодович, не хочу работать - плохо, хочу - опять не так!
- Ну что ты! Я безмерно рад, что не придётся тратить драгоценное время на разборки и уговоры! Просто непонятно с чего вдруг ты так обрадовалась моему обществу?
- Что тут непонятного, я просто предпочла ваше общество другому ещё более неприятному занятию! - объяснила девушка, тревожно оглядываясь на своё окно, из которого за ними следили две пары глаз.
Май кивнул, это вполне могло быть правдой, во всяком случае, звучало логично.
- А кто такой Дмитрий? - зачем-то спросил он, открыв дверцу и впуская девушку в салон.
По её лицу скользнула лёгкая тень раздражения.
- Это и есть то самое более неприятное
