А еще тогда он не целовал и не прижимал ее к себе.
Покраснев, она все еще пыталась как-то соотнести застывшего перед ней полуобнаженного мужчину с тем человеком, с которым дружила много лет. И с чего она только решила, что между ними все наконец-то вернулось в норму?
– Харпер, ты в порядке?
Он всегда обращался к ней этим тоном и называл по имени, но на этот раз собственное имя прозвучало совсем иначе.
Оно несло в себе мириады смыслов и оттенков. Неужели он тоже постоянно думает о том поцелуе, что прочно засел у нее в голове, вместо того чтобы раз и навсегда забыться? Представляет ли, каким выйдет поцелуй, когда на нем нет ничего, кроме полотенца?
Черт. Окончательно осознав, что на нем сейчас действительно нет ничего, кроме полотенца, Харпер почувствовала, как у нее по спине бегут мурашки. И зачем ей только понадобилось врываться к нему в спальню?
– Да что с тобой? – Приблизившись, Данте положил руку ей на плечо, и она едва не подпрыгнула. И с чего она вдруг вырядилась в платье с открытыми плечами?
Интересно, если она сейчас отстранится, он поймет, что она мечтает о втором поцелуе, чтобы сравнить его с первым?
Да и вообще, то, что она хочет, чтобы между ними все оставалось по-прежнему, вовсе не значит, что она не хочет, чтобы он ее целовал… Даже несмотря на то, что именно это она тогда и сказала. Но в одной мысли о его поцелуях было что-то настолько неправильное…
Вот только ощущение этой неправильности не избавляло ее от мысленной, но при этом весьма красочной картинки.
– Ничего. Просто… не думала, что ты… – Голым моешься в ванной. Да еще эта татуировка… – Извини, дверь была открыта, и…
Да что с ней такое? Это же Данте! И они только вернулись к нормальному общению…
Чертовы гормоны.
– Если бы мне было что скрывать, я бы запер дверь, – протянул Данте, как бы удивляясь тому, что она пытается отвести взгляд.
– Именно это тебе и следовало сделать – запереть дверь. Тем более когда ты так выглядишь.
– Как выгляжу?
И что ей теперь делать? Признаваться, что она на него отреагировала? Да она же сама толком не понимает, что с ней происходит, а он хочет, чтобы она еще ему что-то объясняла! Да ей в этом даже словарь и томик «Сексуальных реакций человека» со сносками на авторов Мастерса и Джонсона не помогут!
– Так!
Помахав рукой в воздухе, она так и не смогла придумать подходящего определения для мужского образа, что любая другая женщина на ее месте назвала бы горячим, соблазнительным и неотразимым. Но только не она. Потому что перед ней стоял Данте. Друг, равный ей по уму, с которым ее связывали чисто платонические отношения. И от его вида у нее не должны течь слюнки. Ну а с тем, что он отлично сложен, спорить бессмысленно.
Только понимает ли он сам, что она только что окончательно и бесповоротно осознала его сексуальность? Стыдно-то как!
– У тебя татуировка.
– Набил пару месяцев назад. Правда, сделал я ее исключительно для себя и стараюсь лишний раз не показывать. Тебе не нравится? На рекламе моющего средства для посуды ее удалили, заявив, что для их целевой аудитории она слишком агрессивна.
Не в силах ничего с собой поделать, Харпер продолжала краешком глаза разглядывать дракона.
– Нравится.
– Тогда в чем дело?
Ей срочно нужно пространство. И воздух. Пока она не успела наговорить очередных глупостей. Например, не призналась, что между ними действительно есть некое притяжение, которое стоит исследовать.
Потому что у нее не было ни малейшего желания исследовать ничего подобного. Она хотела, чтобы оно просто тихо исчезло, и она смогла спокойно работать с Данте в лаборатории, не вспоминая каждую секунду, как его губы касались ее губ.
Всего две недели… А что потом? Что будет, когда она в очередной раз испугается принятого решения и возложенной на себя ответственности? Данте должен был оставаться ее якорем, ее опорой и постоянной величиной, вот только во всей этой ситуации не было и намека на постоянство и стабильность.
– Ни в чем. Наверное, просто устала после перелета, думаю, мне пора в кровать. Одной. То есть, разумеется, ты не думал, что я зову тебя с собой…
«Черт, когда же она уже заткнется!»
– Ужин, – поправилась она быстро. – Мне нужно поужинать, дай знать, когда перестанешь разгуливать голышом.
Развернувшись, Харпер быстро пошла прочь. Что ж, похоже, пора смириться с тем, что беременность катастрофически сказалась на ее уровне интеллекта.
Глава 4
Вернувшись в понедельник, первым делом Харпер назначила экстренное совещание, а затем провела двадцать минут в уборной компании.
Что ж, похоже, ее тело наконец-то осознало беременность. Хорошо хоть, это случилось лишь по возвращении в Даллас, а не в полном искушений поместье Данте. Да и сам перелет… Предполагалось, что в огромных креслах первого класса должно быть весьма удобно, но она все время сидела как на иголках, особенно когда Данте начинал беззаботно флиртовать со стюардессой, ласково называя ее Кенди… Разумеется, имя девушки крупным шрифтом значилось на ее бейджике, но зачем было произносить его так, словно они близки? Так, словно он хотел облизать ее всю целиком, чтобы убедиться, что сама она такая же сладкая, как и ее имя?
Ладно, не важно. Точнее, должно быть не важно. Ну о том, что для нее это все-таки важно, ей совершенно не хотелось думать.
Сунув за щеку мятную конфетку – испытанное средство при беременности, она пошла обратно в кабинет, где ее ждал Данте. И ей стоило огромного труда не вспоминать каждую секунду, как он выглядел, выходя из душа.
«Фира», ее детище… В переводе со шведского это слово означало «четыре». Они тяжело трудились, создавая компанию, и теперь кто-то пытается их уничтожить. Но она этого не допустит.
Когда Харпер добралась до конференц-зала, Кэсс Брансон, генеральный директор компании, уже наладила видеосвязь, и весь экран занимала Алекс Эджвуд, финансовый директор, прекрасная женщина даже без макияжа и в простой футболке. Выйдя замуж, подруга перебралась к мужу-сенатору в Вашингтон и заскакивала в офис лишь пару раз в месяц.
А секунду спустя к ним присоединилась и Тринити Форрестер в костюме от Версаче, директор по маркетингу, являвшая собой неустанный сгусток энергии.
– Надеюсь, не опоздала? Обсуждала последние детали новой рекламы.
– Ничего. – Сейчас Харпер стоило бы начать собрание, но перед глазами у нее вдруг все поплыло.
– В чем дело?
– Извините, сама не знаю, что на меня нашло.
– Может, ты немного переволновалась из-за проблем с Управлением? – подсказала Тринити. – А потом еще и переработала? Плюс перелет. Причин у тебя хватает, выбирай любую.
Промокнув глаза платком, Харпер мысленно порадовалась, что, пользуясь тушью собственной разработки, может рыдать хоть в
