– Считай, уже сделано, – объявил он и снова улыбнулся.
– Неужели действительно займешься пробирками, вместо того чтобы весь день меня отвлекать?
Да что с ней такое? Зачем она продолжает огрызаться, когда Данте так мил и любезен?
– Займусь, я же сказал, что следующий шаг твой, а я пока сосредоточусь на образцах, раз уж они тебе так нужны. И либо получу их, либо истеку кровью в процессе.
Харпер невольно подняла бровь:
– В лаборатории нельзя истекать кровью, это грубое нарушение санитарных норм.
– Ладно, – рассмеялся Данте, выставляя перед собой руки, – как скажешь, никаких кровотечений. Я всего лишь выразился фигурально, желая продемонстрировать решительность моих намерений, но босс здесь ты, и до конца дня я буду выражаться исключительно прямо.
– Я тебе не босс.
– Ошибаешься. Я полностью готов и жду лишь твоей команды.
На этот раз Харпер хватило ума понять, что речь идет уже не об образцах.
– Буду иметь это в виду.
Заявив, что рабов заводят для того, чтобы их использовать, Данте сам сел за руль «мерседеса» Харпер.
– Давай в субботу свожу тебя по магазинам, – предложил он внезапно.
– Зачем?
Он лишь пожал плечами.
– За вещами для ребенка. Или за новой машиной. Ну или хотя бы за едой. Сама решай, я же здесь, чтобы тебе помогать.
– А что не так с этой машиной? – Харпер купила двухдверную машинку всего полгода назад и нежно ее любила. Спортивная малышка без заднего сиденья. Черт, все-таки она далеко не все продумала, а всегда готовый помочь Данте приехал лишь на две недели.
Но это не важно, она сама со всем справится. Только сперва обзаведется более практичной машиной. Харпер мгновенно почувствовала, как падает настроение. И дело даже не в том, что ей придется расстаться с полюбившейся малышкой и обзавестись разумным седаном, а в том, что до слов Данте эта мысль ей даже в голову не приходила. Да и вообще, с чего он, словно лакей, готовит ей чай, пока она не может выкинуть из головы рейтинговые сценарии?
Отвернувшись к окну, Харпер украдкой вздохнула. В конце концов, он не виноват, что разбушевавшиеся гормоны превратили ее в какую-то маньячку. И вместо того чтобы, как все нормальные женщины, сходить с ума по мясу или апельсиновому соку, она зациклилась на Данте.
Но все равно так нечестно.
Потому что даже ее всегдашнее убежище от всех тревог и забот напоминало ей теперь о вчерашнем поцелуе и о том, что по первому ее слову сидящий рядом мужчина с радостью его повторит.
Но для этого ей сперва придется признать, что она его хочет. Потому что в свихнувшемся мире их дружба полностью зависит от того, найдет ли она в себе силы честно в этом признаться.
Взяв волю в кулак, Харпер заставила себя сосредоточиться на работе и, с головой уйдя в любимое дело, наконец-то сумела немного расслабиться.
– Проверил казеинат натрия? – спросила она, следя за реакцией. – Ради него вся гомогенизация и затевалась.
– Только что. Все отлично.
В этом и заключалась вся прелесть совместной работы. Их аналитические умы работали так слаженно и четко, что они отлично обходились без слов. Стоило им погрузиться в работу, как все вновь стало легко и просто, как было когда-то в колледже. А когда Данте посмотрел на часы и удивленно объявил, что пора обедать, Харпер по-настоящему удивилась, осознав, что, сама того не заметив, наконец-то сумела по-настоящему расслабиться.
А еще они с Данте преодолели немалый отрезок пути на дороге к новым образцам. И сделали гораздо больше, чем она сумела бы в одиночку.
– Отлично поработали.
– Говоришь так, словно тебя это удивляет, – усмехнулся Данте. – Ты же знаешь, что уже в десять лет химические реактивы были моими любимыми игрушками, а в твоей косметике нет ничего сложного.
В ответ Харпер лишь рассмеялась, а Данте протянул ей руку, объявив, что ведет ее обедать.
Все так же держась за руки, они легко и непринужденно пошли к выходу, и Харпер с необычайной остротой ощутила, как же сильно ей не хватало подобной легкости. Особенно теперь, когда ее жизнь состояла из одних перемен.
– Спасибо, – выдохнула она, сглотнув вставший в горле комок, когда они сели в машину. – За то, что рядом.
Вместо того чтобы завести мотор, Данте пристально на нее посмотрел:
– Ты же знаешь, что я всегда буду рядом. Нам обоим нужна эта постоянная величина.
За этими словами стояло нечто невероятно нежное и теплое, не имевшее прямого отношения к жару страсти, но не успела она еще толком ничего осознать, как Данте завел мотор и надавил на газ, продолжая что-то говорить, но бессонная ночь взяла свое, и Харпер, сама того не заметив, уснула.
Когда машина остановилась, Харпер открыла глаза и недоуменно оглянулась по сторонам:
– Я уснула?
Данте легонько взъерошил ей волосы.
– Да, прямо посреди моей увлекательной речи. Так что, не знай я, что беременным женщинам требуется больше сна, наверняка бы обиделся.
– А откуда ты это знаешь?
Он лишь пожал плечами:
– Почитал умных книжек. Подготовка никогда не бывает лишней, когда твоя лучшая подруга беременна, а ты ни разу в жизни не держал на руках младенца. Так что теперь я знаю, что тебе нельзя суши, некоторую рыбу и много сладкого, потому что беременным проще заработать диабет.
Едва не открыв от удивления рот, Харпер уставилась на друга, озаботившегося изучить специальную литературу.
– Ты привез меня на обед в Музей природы и науки? – выдохнула она, когда Данте услужливо распахнул ей дверцу.
– Но ты же не против? – Явно расценив их последнюю прогулку за ручку в качестве благословения, он вновь взял ее за руку. – Кафе заведует Вольфганг Пак, и меню, на мой взгляд, весьма приличное. К тому же к детскому обеду прилагается бесплатная маска динозавра. Отдам тебе свою, раз уж тебе положено кушать за двоих.
Устроившись за столиком, Харпер не смогла сдержать улыбку, когда Данте решительно напялил маску, нацепив поверх нее очки. А когда он повязал вторую ей на живот, не выдержала и захихикала в голос. Вволю надурачившись, нафотографировавшись и сытно пообедав, Данте потащил ее к кассе музея.
– Подари мне еще полчаса и сходи со мной на выставку. Ты же знаешь, как я люблю естественно-научные музеи, а здесь я еще ни разу не был.
А почему бы и нет? Она всегда любила этот музей, а сегодня они так отлично потрудились. К тому же не хотелось портить вновь наладившиеся отношения отказом.
– Ладно, но плачу я.
Но Данте лишь покачал головой:
– Это я тебя сюда пригласил, мне и платить. Следующее свидание назначай ты, тогда и заплатишь.
Удивленно моргнув, Харпер смотрела, как он расплачивается за билеты. Свидание? Так это настоящее свидание? Но почему она тогда сама этого не поняла?
Да что это с ней? Это
