И все это интересовало меня куда больше, чем пугала перспектива прогулки с ним. Наверное, Фолкнор прочел эти мысли в моем взгляде, потому что, недовольно поджав губы, он заявил:
- Хорошо, но не надолго. У меня нет времени.
И с этими словами он сам открыл свою дверцу и вылез из салона. Я бы тоже так сделала, очень уж мне не терпелось и было страшно, что он вдруг передумает, но я не понимала, как именно дверца открывается изнутри, поэтому пришлось подождать помощи Карла. За это время Фолкнор успел обойти автомобиль и подать мне руку, помогая вылезти. Сразу после этого он предложил мне локоть, и после небольшого колебания я его приняла. Прежде, чем мы растворились в толпе, я успела благодарно улыбнуться Карлу. Тот пожелал нам хорошей прогулки.
Первые несколько шагов я ни на что не обращала внимания. Идти с Фолкнором под руку оказалось неожиданно... волнительно? До сих пор мы, наверное, только раз прикоснулись друг к другу, когда он сжал мою руку на прощание после ужина, а теперь я держалась за его локоть, и это ощущение затмевало собой все остальные.
Однако потом происходящее вокруг захватило меня, и я перестала обращать на это внимание. Я разглядывала разноцветные гирлянды, украшавшие небольшие деревянные киоски, в которых торговали всякой мелочевкой. Одни предлагали еду, которую готовили прямо рядом с прилавком на небольших жаровнях, другие - простенькие украшения из дерева, металла и камня, какие-то фигурки и предметы обихода. В некоторых киосках предлагали во что-нибудь сыграть: угадать, под какой чашкой спрятался камень, или испытать меткость, бросая шары в пирамиду из деревянных цилиндров - распиленных толстых веток деревьев. Где-то наливали пахнущее пряностями горячее вино, где-то предлагали погадать на картах.
Киоски опоясывали площадь, а внутри нее играли музыканты, выступали циркачи, плясали люди - где-то парами, где-то хороводами, - за длинными общими столами ели, пили и отдыхали. Все вокруг двигалось, сверкало, гремело. Музыка, голоса, смех, тепло огня и запахи, от которых рот наполнялся слюной, а живот начинал призывно урчать, мешались вместе и заставляли сердце радостно стучать, а губы - растягиваться в широкой улыбке.
- Нравится? - поинтересовался Фолкнор через какое-то время.
До этого мы не разговаривали, и я почти забыла, с кем именно иду под руку, поэтому посмотрела на него почти удивленно. Его губы не поддавались магии праздника, но в глазах я видела ту мягкую улыбку, которую замечала раньше. Я активно закивала.
- Конечно. Я люблю городские праздники. У нас они немного другие, но здесь так много... цвета, что это напоминает мне о доме.
Фолкнор понимающе кивнул.
- Да, вам, южанке, должно быть трудно привыкнуть к нашим... декорациям. Когда я был в Южных землях, у меня в глазах рябило от многообразия красок. Столько разных цветов на клумбах и цветные фасады домов, витражи... Порой глаза болели.
- Вы были у нас? - меня это удивило.
- Совет жрецов собирается по очереди во всех землях. Я, конечно, в него вхожу.
- Да, разумеется, - я смутилась. Ведь знала же про это. - Значит, вам у нас не понравилось?
- Почему же? Я признаю, что в этой пестроте есть своя красота. Она не такая, как у нас, но я способен ее и увидеть, и оценить. Хотя должен признать, что для меня эти поездки каждый раз становились испытанием.
- Почему?
Он повернулся ко мне и снова выразительно выгнул бровь.
- А вы попробуйте походить под своим палящим солнцем в черной парадной мантии жреца Некроса.
Он сказал это таким тоном, что я против воли рассмеялась.
- Вам, наверное, было даже хуже, чем мне в день приезда сюда. К тому же у вас длинные волосы. Наши мужчины не носят длинные волосы именно из-за жары.
- Почему тогда их носят женщины? - поинтересовался он, скользнув взглядом по моей прическе.
- Потому что женщина должна быть красивой, - ответила я, пожав плечами. Я никогда не задумывалась над этим вопросом. - Особенно та, что выбрала диадему.
- А с короткими волосами женщина не может быть красивой? - продолжал допытываться он.
Я не знала, что на это ответить. Да, у нас в моде были прически из длинных волос. Коротко стриглись только независимые женщины. Чаще всего они не уделяли прическе столько внимания, сколько приходилось уделять нам.
- Длинные волосы - это женственно. Разве нет?
Теперь я посмотрела на него вопросительно. Может быть, на севере считается как-то иначе? И я не нравлюсь ему из-за волос? Впрочем, в школе у девушек тоже были длинные волосы. Да и судя по фотографиям, обе его прежние жены носили длинные волосы.
- Мне кажется, даже если вас побрить наголо, вы все равно будете красивой.
Я настолько не ожидала такого ответа, что моментально остановилась. Он тоже не ожидал от меня такого маневра, поэтому продолжил идти. Но поскольку я держала его за локоть, его развернуло ко мне.
- В чем дело? - недовольно нахмурившись, спросил жених.
- Вы правда считаете меня красивой?
Брови, сошедшиеся до этого на переносице, удивленно прыгнули вверх.
- А вы так не считаете?
- Нет... то есть, да... то есть... - я так растерялась, что забыла все слова. Пришлось мотнуть головой, чтобы заметавшиеся мысли перестали скакать. - Я хочу сказать, что мне показалось, будто я вам не нравлюсь.
- Вы ошиблись, - спокойно возразил Фолкнор, скользнув по мне медленным
