У Рустама вытянулось лицо, Ира сморщилась. Даже Ярослава слегка перекосило. Ощущение было такое, будто солист лягушачьего хора исполняет гневную арию под аккомпанемент ржавой бензопилы. Звуки речи Толстяка были жирными, скрипучими и неуловимо чуждыми всему вокруг. Мелькнуло только знакомое «фахмин», но при этом «х» прозвучало так, словно вышеупомянутого квакуна таки пустили на фарш. В конце концов, выслушав ответ, Толстяк буркнул в трубку что-то недовольное – и, обмахиваясь по пути мега-платком, устремился обратно к «Майбаху».
– На немецкий похоже, – неуверенно протянула Ира.
– Какой там немецкий, – сплюнул Ярослав. Во рту почему-то было кисло и слегка мутило. – Больше на арабский. Ну или из тех краев. Рус?
– Нет, уважаемые, этот точно не из наших, – у Рустама на его смуглом лице тоже было написано все, что он думает по поводу странных мужиков, непонятных языков и дорогих машин. – Не казахский, не киргизский и стопудово не узбекский. Слушайте, я аж пить захотел. Пойдемте?
– Да, – спохватилась девушка, – вон кафе! Я тоже хочу чего-нибудь выпить! И срочно! И не воды!
«Майбах» рванул с места в карьер, Ярослав проводил его взглядом. На краю сознания все настойчивее шевелилось смутное предчувствие. Тайна. Загадка. Приключение. Как в детстве, когда весь мир обещает, собственно, приключения, загадки и тайны. Это было свежо и интересно. Даже интереснее похода в кафе с симпатичной барышней. Но раз обещал, надо выполнять – и троица потопала на переход, к призывно мерцавшему вывеской кабаку.
Часть 1. Служба поддержки. Глава 2
Летом в городе делать, по сути, нечего. Особенно если вы студент, учитесь на последних курсах, сессия закрыта, а друзья разъехались по пригородам да заграницам. Ярослав – в хорошем настроении можно просто «Ярик», но ни в коем случае не «Слава» – листал список контактов в телефоне, допивал остывший с утра чай и болтал ногой в полуслетевшем тапке. Надо было чем-то занять очередной длинный каникулярный день.
Вчерашний вечер закончился тем, что они с Рустамом проводили слегка перевеселившуюся Иру до дома, затем еще посидели в сквере с бутылочкой-другой пива, и только ближе к двум часам ночи решили расползаться по домам. Метаболизм молодого и крепкого тела не дал вечернему алкоголю испортить утреннее настроение. Впрочем, в жизни раздолбая-оптимиста редко бывали по-настоящему черные дни. Тем не менее, все равно ощущалась некоторая помятость. Квакающий голос, вспомнилось Ярославу. Может, это от него так мутит?
Последний раз, когда молодому человеку было откровенно нехорошо от звуков чужой речи, пришелся на полузабытый школьный выпускной. Натужная неискренность завуча, подменявшего на роли спикера безвременно отчалившую в сторону лучшего из миров директрису, любимицу всех без исключения учеников, вызывала сначала зевоту, потом головную боль, а под конец – отчетливые рвотные позывы. Сосед по парте – теперь уже давно бывший – даже пошутил в том смысле, что, вот, мол, пить еще не начали, а последствия уже в полный рост.
В динамике телефона загудело. Ярик кинул взгляд на экран – оказалось, он машинально набрал Иришкин номер. Надеюсь, мелькнуло в голове, она не будет протестовать против «Иришки»? Впрочем, женщины любят всякие там «сюси-пуси»…
– Алло, да? – сонно проворчали с той стороны.
– Ир, это… Привет! Подъем, в общем! – улыбка сама проявилась на лице и поползла уголками губ к ушам.
– Ярик, ты? – шуршание, сдержанное ругательство. – Да, действительно ты… Злоде-е-ей, чего так рано-то? Я еще спу-у-у…
Живо представив сонную и недовольную мордочку подруги, Ярослав совсем разомлел. Хотелось наговорить в равнодушную трубку всяких милостей и нежностей. Во избежание конфуза, он сделал над собой волевое усилие и, собравшись, поинтересовался:
– Ты сегодня как, свободна? Я проснулся и почувствовал, что душа просит продолжения банкета… Да не запоя! А просто погулять. В центр поедем? Или за город можно, на пляж…
В трубке снова зашуршало.
– Нет, Ярик, прости, не могу. Я тут обещала маме помочь… Это ты один живешь, тебя окна мыть не заставляют, везу-у-унчик… – девушка зевнула, и Ярослав искренне ей посочувствовал. Правда, смутно припоминалось, что месяц назад Ира уже что-то говорила про окна. Но кто их знает, этих извергов-родителей? Они люди странные, со своими «загонами» в каждом отдельном случае.
– Хорошо. Давай отсыпайся. У тебя будет тяжелый день, я понял. До связи?
– Ага, до нее… – снова зевок в трубку. – Пока, непоседа. Целую в нос. Теперь вали!
Ярик нажал на «отбой» и минуты две сидел, глупо улыбаясь и уставившись в ничем не примечательную стену. Потом встряхнулся, допил чай и уже осознанно набрал Рустама.
Тот, судя по голосу, тоже дремал, что было странно. Обычно как раз именно однокурсник, приехавший из жаркого Узбекистана, будил ранними звонками «столичного лежебоку», подбивая на всякие похождения, во славу студенческого духа разгильдяйства и увеселений.
– Брат, слушай, ну совсем не вовремя! – почти жалобно стонал телефон голосом Рустама. Ярик злорадно щурился и вкрадчиво вещал в ответ, размахивая свободной рукой:
– Вот и на мою улицу Аллах ниспослал праздник, Рустам-ака… Хорошо, хорошо, не буду богохульствовать. Буду пропагандировать здоровый образ жизни! Давай уже, оторвись от кошмы, тело!
Минут через пять вялых препирательств выяснилось, что к Рустаму приехали какие-то маловразумительные родственники, которые тоже не дают ему выспаться, совсем как некоторые зловредные коллеги-студиозусы. И если в Ярославе есть хоть крупица снисхождения и понимания, то он не будет сыпать хлорид натрия поверх нарушенной целостности покровных тканей.
Снисхождения и понимания в Ярославе было хоть отбавляй, поэтому он перестал глумиться, пожелал другу душевной твердости и смирения пред ликом судьбы – и, заглянув в пустую кружку, пошел заново ставить чайник. Утро определенно задалось.
Пока чайник закипал, молодой человек сел полистать фотографии с телефона. Вот их компания на фоне постера ко вчерашнему фильму – кстати, картина действительно не впечатлила, от слова «никак». Вот Рустам с гусеницей в руке подкрадывается к Иркиной шее. Гусеницу не видно, но она там есть. Следующее фото смазано – Ира увидела насекомое, соответствующим образом прониклась и машет руками. Интересно, кстати, где Рус умудрился добыть гусеницу в городе? Там же сплошной асфальт. И, к слову, об асфальте…
Следующим кадром было вчерашнее объявление. Ярик снова поморщился. «ФАХМИН ЗЕЙН», в одну строчку. Потом номер. Из тех, что лет десять назад называли
