А вот показания второй соседки убитой по комнате, Марии Т.: «Пашка рассказывала, что он очень красивый, но в его внешности есть недостаток – это седые волосы. Он весь седой, несмотря на то что ему всего 25 лет! Пашка говорила, что так бывает – какие-то там железы работают неправильно, что-то там от рождения, и появляется ранняя седина. Она говорила, что это не болезнь, он не больной. И что так ему очень красиво. Сразу становится таким солидным, что видно – завидный жених. Нет, я не знаю его имени. В нашем присутствии она никогда не называла его по имени, говорила только так: «мой». Это она хвасталась. Но я его никогда не видела, даже со спины. Он к дому не подходил, даже близко. Однажды она проговорилась, что у него есть деньги. Из своей страны, она не сказала, какой, он привез солидный капитал, и на эти деньги открыл богатый магазин по продаже мебели и небольшой завод, на котором эту мебель делали. Но в последние месяцы дела его пошатнулись. Он сильно задолжал банку и еще каким-то людям. Пашка страстно хотела добыть денег, отдать ему и так помочь справиться с долгами. Чтобы это было как бы ее приданое, понимаете? Несмотря на то что у него были долги, подарки он ей дарил роскошные. Серебряный браслет с янтарем. Золотую цепочку. Бутыль с дорогим вином – Пашка сказала, что такое вино только к царскому столу подают. Бутыль выглядела так богато, что даже мы побоялись его пить, так поставили на комод, как вазу. Еще он ей давал деньги. Не много, но на жизнь хватало.
Я точно знаю, что в тот день она должна была увидеться с ним. Чуть свет собиралась вроде как на стирку, но цепочку золотую надела, да еще самый лучший платок. Зачем это, спрашиваю. А она так засмеялась, плечами повела и говорит: мол, мой за мной мальчонку пришлет, когда у него свободная минута будет, я к нему и пойду. И я точно знаю, что он посылал за ней какого-то мальчишку. Товарки ее потом рассказали. Мол, в разгар стирки прибегает какой-то чумазый мальчонка, да сразу к Пашке. Два слова ей шепнул. Та быстро стирку бросила. А белье в корыте недостиранное было. Нарядный платок нацепила и пошла. Товарки пытались ее остановить – куда идешь, увидят, что с работы ушла, не заплатят. А она только посмеялась – нужна мне, мол, теперь эта работа, если мой прислал. И все, ушла. С концами. Не возвращалась больше. А мы сразу поняли, что не могла она так уйти. Что беда с ней приключилась серьезная. Так и произошло. Он ее убил. Так в протоколе и запишите – он, этот седой, ее убил. Никакой он был не солидный, а убийца проклятый! А браслет действительно ее был. Она его с руки никогда не снимала. Там поломанная застежка была. Так в нем и спала. Он это, ее браслет. Я сама не раз рассматривала».
Показания подруг девушки очень помогли следствию. И, по словам судебного следователя по особо важным делам, личность предполагаемого убийцы уже установлена. И он будет задержан в самое ближайшее время. А нам остается надеяться на то, что в нашей южной Пальмире больше не повторятся жестокие убийства, которые пугают всех жителей города. Напомним нашим читателям, что прачка Прасковья Семашко стала третьей жертвой загадочного убийцы. А до нее убийца убил еще двух девушек, расчлененные части тел которых были найдены в пределах города».
Отложив заметку, Таня взяла протокол допроса, вернее, остатки протокола, те, что сохранились в огне.
«ВОПРОС СЛЕДОВАТЕЛЯ: Вы убили Прасковью Семашко?
ОТВЕТ: Нет. Не я.
ВОПРОС: Но Прасковья Семашко была вашей подругой.
ОТВЕТ: Не подругой. Нет. Близких отношений у нас не было.
ВОПРОС: Но у нас есть показания свидетелей о том, что вы жили с Прасковьей Семашко.
ОТВЕТ: Врут. Врут ваши свидетели из зависти. Близких отношений у нас не было. Так, дальнее знакомство, встретились пару раз.
ВОПРОС: Расскажите о вашей последней встрече с Прасковьей Семашко.
ОТВЕТ: Нечего рассказывать. Я ее не помню.
ВОПРОС: У нас есть показания свидетелей о том, что вы виделись в день ее исчезновения, что именно по вашему настоянию Прасковья Семашко ушла с работы.
ОТВЕТ: Врут ваши свидетели. Врут из зависти. Никаких встреч не было. Я не знаю, почему Прасковья Семашко ушла со стирки. Спросите у нее!
ВОПРОС: Ваш юмор неуместен! Вы прекрасно знаете, что мы не сможем у нее ничего спросить. Это вы убили Прасковью Семашко?
ОТВЕТ: Ложь! Не я! Клевета!
ВОПРОС: При обыске в вашей комнате был обнаружен окровавленный мясницкий нож. Как вы это объясните?
ОТВЕТ: Нож был взят из лавки мясника для разрезания мяса. Обед готовили. Ни для чего больше. В хозяйстве потребовалось, а не было. Пришлось взять.
ВОПРОС: Анализ крови показал, что на ноже следы человеческой крови.
ОТВЕТ: Быть такого не может! Ножом резали мясо, причем не только я. Больше ничего другого.
ВОПРОС: Вы сидели на Александровской каторге?
ОТВЕТ: Ну и что? Мои политические взгляды не должны вас волновать! Мы ж говорим об убийствах, а не о большевиках!
ВОПРОС: На каторге происходили убийства?
ОТВЕТ: Да там каждый день кого-то убивали! При чем тут я?
ВОПРОС: За что на вас напали заключенные? После этого вы даже оказались в больнице с серьезными ранами!
ОТВЕТ: Их спросите! Не нравились мои политические взгляды, что я за красных. Что же еще?
ВОПРОС: А не стало ли причиной убийство двух заключенных во время вашего дежурства в столовой? Заключенные были убиты и разрезаны мясницким ножом для разделки мяса, взятым с кухни.
ОТВЕТ: Чушь какая! При чем тут я?
ВОПРОС: Точно так же, как и заключенные на Александровской каторге, Прасковья Семашко была убита и разделана мясницким ножом. Вам не кажется странным это совпадение?
ОТВЕТ: Нет, не кажется. При чем тут я?
ВОПРОС: Мы сделали запрос в канцелярию Александровской каторги и получили ответ, что вы были осуждены не по политической статье, а по уголовной, за убийства. Как вы это объясните?
ОТВЕТ: Да простая ошибка. Бумаги перепутали – разве так никогда не бывает? Просто перепутали в канцелярии – и всё.
ВОПРОС: Почему вы не хотите сознаться в убийствах? Мы докажем, что вы виновны в смерти Прасковьи Семашко.
ОТВЕТ: Вот и доказывайте. Я тут при чем?»
Таня отложила бумаги в сторону, покачала головой. – Бедная Ида…
И с задумчивым видом уставилась в окно.
Глава 20
Володя читает документы. Поджог дома Тани. Бриллианты
В подвале тюрьмы было тихо
