А потому, распрощавшись с Коциком и Топтышем и пообещав их найти, Таня вышла в районе Староконного рынка, откуда поднялась до Каретного переулка. Несколько лестничных пролетов — и знакомая дверь. Звонка не было. Она забарабанила кулаком — никакого ответа. В квартире никого не было. Соседняя дверь приоткрылась, и оттуда выглянула толстая тетка в бигуди.
— Шо колотишь-то, зараза печеночная? — с интересом уставилась она на Таню.
— Здесь кто-то живет? — спросила та.
— А ты сама не знаешь, к кому пришла? — Тетка отступила на шаг назад, загораживаясь от Тани дверью. — И чего ходишь?
— Знаю, к кому пришла, — устало сказала Таня.
— Пошли они кудысь, раз дома нету. Ходют тут, ходют! — Тетка с грохотом захлопнула дверь. Пригорюнившись, Таня присела на лестничную ступеньку.
— Не замерзнете, барышня? — пристальный веселый взгляд черных глаз напомнил ей Геку. Хотя на самом деле между Гекой и молодым светловолосым мужчиной, смотрящим на нее с нижней площадки лестницы, было мало общего. По-своему этот человек был, конечно, красив. И глаза у него были озорные, веселые. Но на том сходство и кончалось. Было в облике незнакомца что-то не внушающее доверия, заставляющее проявлять осторожность. Инстинктом, обостренным за годы жизни на криминальном дне, Таня это сразу почувствовала. Ей даже показалось, что этот человек имеет отношение к полиции. Во всяком случае, так он выглядел. Это было первое, о чем подумала она, быстро вскочив с лестничной ступеньки и застыв, как настороженный зверь.
Не дождавшись ответа, мужчина весело усмехнулся и взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. А затем, к огромному удивлению Тани, вставил ключ в замочную скважину нужной двери.
— Простите... — она шагнула на лестничную площадку, — вы живете здесь? В этой квартире?
— Именно, — мужчина обернулся, — только не говорите, что вы ждали меня!
— Почему не говорить? — как-то невпопад спросила Таня.
— Потому что так мне в жизни никогда не везло! — рассмеялся незнакомец.
Против воли Таня улыбнулась в ответ. Все-таки было в нем что-то такое, что заставляло задерживать взгляд, что-то притягивающее, привлекающее неимоверно, и сравнение с Гекой все больше и больше билось у нее в голове. Застыв, не понимая, зачем это делает, Таня вглядывалась в его коренастую, но изящную фигуру, в темные глаза и светлые волосы — необычное сочетание.
— Здесь жили мои друзья... подруга, — сказала она, — именно в этой квартире. Я, собственно, шла к ним... к ней.
— Давно? — улыбка сошла с его лица, и Тане вдруг показалось, что в коридоре стало темно.
— Ну... несколько месяцев назад. Может, и раньше, — Таня вдруг подумала, что даже не помнит точно, сколько времени не видела Цилю! Все прошлое вылетело у нее из головы.
— А как звали вашу подругу? Часом, не Циля?
— Откуда вы... — Таня отступила на шаг назад.
— Заходите, — мужчина распахнул дверь квартиры, — да не бойтесь вы ничего! На вас прямо лица нет. Вы же не хотите говорить на лестнице? Я друг мужа Цили. Она вышла замуж.
В шоке от его слов Таня машинально переступила знакомый порог. В квартире все было, как прежде. Только, может, немного меньше мебели. Но и книг прибавилось. Они лежали не только на столе, но и прямо на полу, под стеной. А вот комнатных цветов не было. Возможно, Циля увезла их с собой.
Внезапно Таня почувствовала, как сильно устала. Она была голодна. За все время кошмарного пути у нее во рту не было ни крошки. Дурное самочувствие туманило мозг. В комнате было тепло, и Таня поняла, что даже не заметила, как успела промерзнуть. В глазах у нее потемнело, и, не понимая, что происходит, она стала оседать на пол.
Очнулась Таня лежа на диване, а незнакомый мужчина, сидя рядом на табуретке, протирал ей виски носовым платком, от которого шел сильный запах одеколона.
— Простите... — она попыталась подняться, но не тут-то было — новый приступ дурноты, еще сильнее прежнего, вдруг скрутил ее, погасил свет в глазах, и, обессилев, Таня рухнула обратно на подушки.
— Лежите, — забеспокоился мужчина, — когда вы ели в последний раз?
— Я... не помню, — Таня действительно не помнила этого, — я только недавно в Одессу вернулась. И сразу пошла к Циле.
— Циля рассказывала о вас. О самой знаменитой своей подруге, — мужчина открыто улыбнулся, и Тане вдруг подумалось, что она не должна его бояться, — о королеве Молдаванки по прозвищу Таня Алмазная. Видите, я сразу понял, что это вы.
Мужчина так быстро поднялся и вышел в соседнюю комнату, что Таня даже не успела отреагировать на его слова. Она не понимала, бояться его, бежать ли отсюда, либо просто принять как должное жуткий отголосок своей славы. Впрочем, бежать она и не могла. Для этого у нее не было сил. Слова мужчины словно подкосили ее. И, застыв на диване, вытянувшись в струну, она обессилено словно парила над своим телом, не понимая, что с ней происходит.
Скрипнула дверь, мужчина появился на пороге. В одной руке у него была кружка с дымящимся чаем, в другой — тарелка, на которой лежали... куски черного хлеба, щедро намазанные маслом! Немыслимое лакомство по тем временам! Таня почувствовала голодное урчание в желудке.
— Ешьте, — мужчина протянул ей тарелку, — и побольше. Принесу еще.
Не долго думая, она набросилась на еду и почти мгновенно опустошила тарелку, краем разума удивляясь своей жадности. Посмеиваясь, мужчина с доброй улыбкой наблюдал за ней.
— Откуда у вас еда? — спросила Таня, зная, что происходит в городе, — наслушалась по дороге.
— Служу в одной белой конторе.
— Вы из... милиции? — не выдержала она.
— Нет. Не бойтесь. Я юрист. Но
