— Садитесь Жавриков! — и я указал на стул, стоящий отдельно от стола. Жавриков, спокойно, без суеты сел на стул. Скрестил пальцы рук и, направив свои мутные, ещё не протрезвевшие глаза на меня, стал ждать.
— Жавриков, сначала скажите, пожалуйста, как вас величают по имени и отчеству? Меня, например, зовут Рудольф Васильевич. Моя должность — следователь.
Неожиданно глаза его посветлели, морщинистое лицо слегка расправилось и гнусноватый голос, прозвучал в кабинете:
— Ваша должность меня устраивает. Очень приятно! Меня, просто зовите Иваном.
— Хорошо. Иван, так Иван. Иван, о чём вы хотели говорить со мной? Я слушаю вас.
Жавриков глянул на меня, как будто не понял моего вопроса. Но в глазах его я успел заметить лёгкую искорку лукавства.
— Кто вам такую чепуху натрепал? Я вовсе не собирался с вами разговаривать. Это они, — и Иван взглядом показал на участкового, — хотели, а я нет. Если у вас есть желания со мной вести речь, то, пожалуйста, задавайте вопросы. Я охотно поддержу вас. Так, о чём же будет разговор?
«Действительно, мужичок не из простачков, хотя превратился в алкаша. Знает, как разговаривать. Пусть себя считает таким, лишь бы на мои вопросы отвечал толково», — подумал я и задал вопрос:
— Жавриков, скажите, откуда у вас вот эти вещи? — я показал рукой на свитер и детский костюм, лежащие на столе.
Иван, не моргнув глазом, выпалил:
— Нашёл…
— Вполне удовлетворительный ответ! — воскликнул я. — Молодец Жавриков! Достойный ответ! Уважаю находчивых и весёлых людей, но вот беда, в вашем, ответе, товарищ Жавриков, не хватает концовки.
Дополнение требуется?
На лице Жаврикова изобразилось недоумение. — Какой концовки?
— Как какой концовки? Вы ведь нашли же где-то эти вещи? Или может быть, украли у кого, а?
— А-а! Ну, конечно же. Где нашёл? Это правильно. Я бы тоже спросил бы о том же, если находился на вашем месте. Но, видите, рылом не вышел. Вопрос ваш доведу до логики. Отвечаю, чтобы у вас концовка сошлась. Значит, так: в одно прекрасное время и в прекрасную погоду, как обычно, возле пивнушки, сидим с дружками. Пьём вино. Вино-то «Яблочное», крепкое. Самое наше вино. Выпьешь пару стаканов, ты уже готов. Уже ангелы над тобой кружатся. Вот и надо мной стали кружиться ангелы. Видать, ангелы сжалились надо мной, и я оказался у себя дома.
Очнулся я, конечно же, в летней кухне. При подобных обстоятельствах, моя вторая половина в дом меня не пускает. Она считает, что свежий кухонный воздух очень благотворительно действует на мой измученный алкоголем организм.
— И, как часто вам так приходится оздоравливать свой измученный алкоголем организм? — с юмором спросил Макаров.
— Вы хотели сказать, что моя жена, часто ли так заставляет меня оздоравливать организм после пьянки? Я удовлетворю ваш вопрос: вы сами можете догадаться, а, может, уже догадались, увидев мой внешний облик. Ну, как, я удовлетворил ваш ответ? Жавриков при этом весь засиял от удовольствия, явно наслаждаясь своим остроумием.
— На вопрос нашего опера Ивана Григорьевича, вы, Жавриков, ответили довольно-таки подробно и с особым удовольствием. Но, к сожалению, вы отклонились от ответа на мой, заданный ранее вопрос? Прошу!
— Где, вы спрашивали, нашёл вещи? Вы об этом печётесь, как я понял, не так ли, гражданин следователь? Охотно удовлетворю и ваш вопрос. Я, как уже успел сообщить вам, спал в летней кухне. Не забыли? Так вот, проснулся, конечно же, не от тепла и удобства, а от холода. Кухня-то не отапливается, как никак на улице весенний только месяц. Первое, что я сделал, проснувшись, глянул на стол по привычке. Вижу, на столе лежит свёрток, а не стакан с вином. Это всё равно меня воодушевило. На радостях, вскочил и давай рассматривать. Перед моими глазами мгновенно возникли бутылки с вином. Представляете моё состояние…
— Представляем, представляем, — перебил я его. — У вас, Жавриков, дела, как у нашего великого полководца: пришёл, увидел, победил! А у вас получается так: спал, проснулся и подарок на столе! Вещи упали с неба, так?
— Может, и упали с неба. Почему бы нет! Ангелы обо мне ещё заботятся.
«Жавриков явно наслаждался своим положением, — подумал я, глядя на него. — Весь его вид тому подтверждение: не потухшая сияющая улыбка на лице, лукавые искорки в глазах, говорившие: мол, узнайте, откуда у меня вещи?».
— Хорошо, — сказал я спокойно. — Значит, эти вещи упали на стол с неба, допустим! Тогда расскажите, как у вас оказался пуховый платок? Платок, уж точно я знаю, не упал с неба. Ну!
Вопрос попал в самую точку. Юморного Жаврикова, как будто ветром сдуло. Перед нами сидел прежний алкаш в прежнем облике.
— Платка, как его вы назвали, пухового, — начал мямлить он, — у меня не было. — Я правду говорю. Не было у меня. Клянусь своими ангелами!
— Давайте, рассказывайте! Хватить мямлить! Иначе, я сейчас же отправлю в камеру! Там быстро с вас выбьют дурь, но уже наши ангелы.
Мои угрозы явно подействовали на него. Он стал более послушным.
— Во время очередной пьянки, это было возле кафе. Название его «Пельменная». Один из дружков предложил пойти в магазин и продать платок. Спросил, кто пойдёт. Согласился я. Почему, отвечу.
Меня почему кличут «халявщик», не знаете? Отвечу. Потому что меня угощают, а я пью. Угощать их у меня, как всегда, нет денег. Хотел подсобить человеку, то есть сделать приятное. С нами пошёл ещё один.
— Жавриков, вы этих «дружков», как вы их величаете, знаете хорошо? Давно с ними знакомы?
— Как вам объяснить правильно? Знаком или не знаком? Знаю ли или не знаю? Некоторых знаю, некоторых только по кличкам. Вот того «дружка», который предложил пойти в магазин и продать платок, кличка у него «Капоня» или «Капоша». Ни фамилии, ни имени его не знаю.
— Скажи, ты с этим Капошей давно дружишь и выпиваешь?
— Да
