Скарлетт покачала головой:
– На сегодня довольно извинений. Я просто хочу, чтобы ты знал: мне нужен человек, который будет готов бороться за меня и не пасовать перед трудностями. Никто не говорил, что брак – это просто. А воспитывать детей еще труднее. Нас влечет друг к другу, в этом я не сомневаюсь. Но одной лишь страсти мне недостаточно.
Страсть с годами угасает – это она хорошо знала. А как только это случится, она снова окажется в затруднительном положении в отношении Луны. Если только Мейсон не даст ей официально удочерить Луну после смерти Джея, у нее не будет на нее никаких прав. Если они снова разойдутся и начнут сражаться за Луну в суде, у нее не будет никаких шансов. Потерять одного ребенка было для нее невыносимо тяжело, но потерять второго… Скарлетт не была уверена, сможет ли она вынести все это во второй раз.
– Прежде чем принимать решения относительно тебя и Луны, мне нужно знать, что я смогу положиться на тебя, особенно если что-то пойдет не так.
Мейсон внимательно выслушал ее. А когда она закончила, он протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. Скарлетт закрыла глаза. Его теплое прикосновение, запах его кожи… он был ее слабостью, и она знала это. Ему стоило лишь сказать правильные слова, и она поверит ему, потому что ей отчаянно этого хотелось.
Когда она снова открыла глаза, то увидела, что он пристально смотрит на нее.
– На этот раз я не убегу, Скарлетт.
Он приблизил к ней свое лицо и прикоснулся губами к ее губам. Скарлетт не сопротивлялась. Она этого хотела, хотя и боялась саму себя. Она понимала, что этот поцелуй означает точку невозврата. Но все равно она ответила на его поцелуй, вложив в него всю свою любовь, и ей оставалось лишь надеяться, что на этот раз все пойдет по-другому.
Глава 8
Между Скарлетт и Мейсоном все складывалось хорошо. Слишком хорошо.
После того разговора они словно вернулись в прошлое. Было похоже, что оба они искренне стараются дать их браку еще один шанс. Мейсон снова спал в их спальне и каждый вечер засыпал рядом со Скарлетт, крепко прижимая ее к себе и вдыхая аромат ее шампуня.
Он почти уже поверил в то, что этих драматичных полутора лет попросту не существовало. И это его больше всего беспокоило. Он не был непревзойденным оптимистом. И он не знал, с какой стороны на него могут обрушиться беды. Не решит ли Скарлетт, что на самом деле хочет иметь своих детей? Или не случится ли что-то другое, что разлучит их? Что-нибудь с Луной? Этого он не знал. Такова была жизнь. Ему нужно было подготовиться к возможным бедам.
Однажды вечером, когда Мейсон поставил машину в гараж, ничто не предвещало неприятностей. Выйдя из машины, он услышал шум и увидел, что Скарлетт, Луна и Кэрол играют в бассейне. Он остановился у дверей и стал молча наблюдать за Луной и Скарлетт.
Скарлетт заколола свои густые темные волосы высоко на затылке, чтобы не намочить их. И на ней был купальник, который он сам подарил ей несколько лет тому назад. Она весело плескалась в воде, а Луна плавала рядом в надувном стульчике. На ней был ярко-розовый купальник и огромные солнцезащитные очки, которые почти полностью закрывали ее личико. Она радостно хлопала ладошками по воде, поднимая фонтан брызг.
Выражение лица Скарлетт растопило бы сердце любого мужчины. Преданность, восторг, изумление – все эти чувства отражались в ее улыбке. Она была рождена для материнства. Мейсон всегда это знал, просто не мог ничем помочь ей, пока у них не появилась Луна. Он все-таки подарил ей ребенка.
Но улыбка сползла с его лица, когда он вспомнил, чем его семье пришлось заплатить за все это. Трудно было думать о том, что счастье иметь ребенка куплено ценою жизней Рэчел и Джея. Это была очень высокая цена, но теперь у них была Луна, которой нужен был родительский дом. А Скарлетт нужен был ребенок. Так распорядилась судьба.
Он направился в кухню, и в этот момент запищал его мобильный телефон, напоминая, что его пора зарядить. Мейсон выдвинул ящик шкафа, в котором обычно лежало зарядное устройство. И тут же забыл про телефон. В ящике лежала копия договора о расторжении брака. Это был экземпляр Скарлетт.
Его собственный экземпляр, должно быть, пытались доставить ему в его новый дом, но там не было никого, кто бы мог расписаться в его получении. После смерти Рэчел ему было не до документов. Он знал, что его адвокат уже подготовил договор, который нужно было только подписать. Но адвокат ничего не знал о Луне или о том, как многое изменилось в его жизни за последние несколько недель.
Это могло полностью изменить ситуацию. Или ничего не изменить. Мейсону нравилось думать, что они находятся на пути к примирению. Но он не был настолько наивным, чтобы думать, будто наличие ребенка все изменит. Это было бы слишком просто. Да, потеря Эвана столкнула их в пропасть. Но они никогда не приблизились бы к этой пропасти, если бы могли откровенно говорить друг с другом. Если бы он спросил у Скарлетт, чего она хочет, а не думал, что сам это знает.
И может быть, он просто тешит себя иллюзиями, полагая, что Скарлетт нуждается в нем и хочет его вернуть. Да, за последние недели она смягчилась по отношению к нему, но он не был уверен, что является единственной причиной улыбки, которую только что видел. Больше всего на свете Скарлетт хотела иметь ребенка, и было похоже, что она уже без ума от Луны. Когда он втянул Скарлетт во все это, он в глубине души надеялся, что она привяжется к ребенку и они смогут воссоединиться на этой почве. Он думал, что, если даст ей ребенка, о котором она мечтала, то будет не таким уж неудачником во всем, что касалось их брака.
Но он не предвидел того, что станет чувствовать себя пятым колесом в семье. Скарлетт, казалось, была больше привязана к Луне, чем к нему. И он не знал, хочет ли она вернуть его или оставить при себе ребенка, который стал теперь частью сделки.
Мейсон не отрицал, что сам был инициатором их разрыва. Скарлетт была слишком упряма и не сдалась бы, каким несчастливым ни стал бы их брак. Но когда он уходил, она не стала удерживать его. Атмосфера в доме к тому времени стала такой напряженной, что он испытал
