– Да. Не беспокойся, у нее есть все необходимые телефоны. И в доме столько детского питания и подгузников, что можно выдержать годовую осаду. Мы уехали всего на два дня. И Кэрол знает, что делать. Все будет хорошо.
Скарлетт застегнула сережки и повернулась к нему с кислой улыбкой:
– Наверное, я веду себя как сумасшедшая мамочка.
– Как хорошая мамочка. Хорошие мамочки всегда беспокоятся. Но я хочу, чтобы сегодня вечером ты сосредоточилась на себе. Это огромное торжество. На твою работу придет посмотреть множество народу. Я хочу, чтобы сейчас ты думала только об этом.
Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа, чтобы не стереть помаду с ее губ.
– Ты уже готова? Машина ждет внизу.
Скарлетт кивнула и взяла в руки синий клатч, украшенный бисером. Он идеально подходил к ее синему платью, отделанному серебром и кружевами. Плотно прилегающий лиф платья был также расшит бисером, а длинная пышная юбка доходила до пола.
– Как я выгляжу?
Одного взгляда на лицо Мейсона было достаточно, чтобы понять, что он думает. Их взгляды встретились, и на его губах заиграла лукавая улыбка, а на щеках появились ямочки.
– Боюсь, что сейчас не время, – сказал он, обняв ее за талию. – Иначе тебе придется прямо сейчас снять это платье, чтобы я мог осуществить все свои самые непристойные намерения, о которых я тебе уже говорил.
Скарлетт легонько хлопнула сумочкой по его груди.
– Я рада, что мое платье тебе понравилось. Но того, о чем ты сказал, сейчас не случится. Мне еще предстоит приветствовать моих гостей. Но когда мы вернемся… – Она кокетливо посмотрела на него, потом отступила на шаг. – Пойдем, уже пора.
Мейсон неохотно последовал за ней. Они вышли из номера и спустились по лестнице в фойе. У входа стоял черный лимузин с табличкой «Спенсер», прикрепленной к лобовому стеклу.
Поездка до галереи была очень короткой. Вскоре машина остановилась у черного хода, где они могли проскользнуть внутрь незамеченными и проверить, все ли готово к приезду гостей.
– Мы открываем двери в пять часов, – сообщила им Эйприл, подходя поприветствовать их.
На ней было черное, расшитое бисером платье, а в руках она держала рацию.
– Отлично, главные действующие лица уже собрались. – Она улыбнулась и окинула взглядом смокинг Мейсона. – Вы оба выглядите сегодня очень торжественно.
– Спасибо. Пора начинать? – спросила Скарлетт.
Эйприл посмотрела на часы.
– Да, давайте начнем.
Первые два часа после открытия у Скарлетт не было ни минуты перерыва. Мейсон все время был рядом с ней. Когда Скарлетт приветствовала гостей или обсуждала с собравшимися свои работы, она время от времени оглядывалась на него и видела, что он гордится ею.
Все шло замечательно. По крайней мере, она так думала. Одна из ее больших картин была продана за солидную шестизначную сумму, когда она еще не успела допить свой первый бокал шампанского. За ней последовали другие картины, менее масштабные, но на которых были прикреплены ценники с пятизначными числами. Почти все из присутствующих что-нибудь да купили, хотя бы большой альбом с иллюстрациями или подписанную ею репродукцию.
И только когда она наконец смогла присесть за столик, чтобы дать отдых ногам, она немного расслабилась. Успех был грандиозным, но, к счастью, вечер подходил к концу, и гости начали расходиться.
Она сделала глоток шампанского и поискала глазами Мейсона. Он куда-то отошел ненадолго, пока она беседовала с мэром города, и она обнаружила, что он стоит в дальнем углу зала, спиной к ней, и с интересом разглядывает одну из картин. Но когда он обернулся и посмотрел на нее, мурашки пробежали у нее по спине. Выражение его лица обещало ей все, о чем она только смела мечтать.
Он подошел к ней и протянул руку.
– Пойдем.
От его взгляда ее ноги сделались ватными, и она испугалась, что не сможет подняться с места, даже если очень захочет. Но, чувствуя, что оставшиеся гости смотрят на них, она улыбнулась и заставила себя встать.
Несколько пар танцевали в центре зала под аккомпанемент джаз-оркестра. Мейсон обнял ее рукой за талию и крепко прижал к себе. Скарлетт легко вздохнула, и они стали покачиваться в ритм музыке. Скарлетт чувствовала его тело, как свое, каждый мускул, каждое движение. И в первый раз после того момента, как их самолет приземлился в Сан-Франциско, она позволила себе окончательно расслабиться. Даже несмотря на то, что всем процессом умело руководила Эйприл, Скарлетт волновалась так, словно это была ее первая выставка. А после приезда гостей она не могла передохнуть ни минуты. Она все время с кем-то разговаривала или раздавала автографы. Она не была интровертом, но все это было довольно утомительно.
А сейчас она была счастлива уже тем, что Мейсон обнимал ее. Еще месяц назад она думала, что этого в ее жизни больше никогда не случится. Лежа без сна по ночам, она пыталась вспомнить, когда он поцеловал ее в последний раз или когда они в последний раз занимались любовью. А уж когда они вместе танцевали, она не могла вспомнить при всем желании. Наверное, во время круиза по Мексике, когда они отмечали пятую годовщину их свадьбы.
– Не помню, когда у нас в последний раз был такой вечер, – тихо прошептал ей на ухо Мейсон, словно мог читать ее мысли.
– Какой? – спросила она.
– Когда мы могли бы остаться вдвоем. Танцевать, пить шампанское и говорить о пустяках. Никаких разговоров о детях и об овуляции, никаких адвокатов по разводам. Только ты и я. И мы наслаждаемся свободным вечером впервые за долгое время. Последние годы нашей семейной жизни были подчинены желанию обзавестись детьми. И так приятно быть только Мейсоном и Скарлетт, супружеской парой, которая ради разнообразия решила провести вечер на людях.
Скарлетт смутилась и покраснела. Он, вероятно, рассчитывал не на такую реакцию, но она ничего не могла поделать с собой. Она знала, что в их разрыве во многом была виновата она сама. Это она была одержима желанием завести ребенка, заставляя его подчиняться этому желанию.
– Мне жаль, что я позволила всему этому разрушить наши отношения. Я просто помешалась на детях и отодвинула наш брак на второй план.
– Ты не отодвинула его на второй план, – возразил Мейсон. – Просто сфокусировалась на том, чтобы у нас была настоящая семья. Бывают вещи и похуже.
– Да, но в результате мы отдалились друг от друга.
– Мы не отдалялись. Мы просто забыли, что должны пройти через эти испытания вместе, как одна команда. А мы превратились в противников.
– А сейчас мы по одну сторону баррикад? – спросила Скарлетт. – Навсегда?
Этот вопрос она отчаянно боялась задать с того момента, как Мейсон вернулся в их дом.
– Да, Скарлетт. Я уже говорил
