Лифт жужжал и клацал.
Он поморщился:
– Меня скоро выпишут. Дали пачку антибиотиков и болеутоляющее. Смотрите, чтобы вам лифт жопу не прищемил на обратном пути.
– Хочешь в квартире остаться? Она оплачена до конца месяца, а Элис туда возвращаться не хочет.
Хитрюгу передернуло.
– Ноги моей в Кингсмите не будет.
На табло загорелась цифра десять, двери лифта раздвинулись, и мы вышли в пентхаус.
Никакого тебе потрескавшегося линолеума, склеенного клейкой лентой, – сплошь ковровое покрытие, вазы в цветах и пристойные картины на стенах. Очень тихо и эксклюзивно. Из коридора доносился запах чеснока и масла.
Хитрюга шмыгнул носом:
– Черт возьми, очень даже неплохо, вам так не кажется?
– Это ты получаешь, если у тебя нет медицинской страховки.
Молодой качок, сидевший на ресепшене, улыбнулся нам, удивленно поднял брови и наклонил голову к плечу:
– Простите, но этот этаж зарезервирован для частных…
– Полиция. – Я помахал у него перед носом просроченным удостоверением. – Здесь у вас лежит пациент, некая Мэви Керриган, огнестрельное ранение и выдавленный глаз.
– А-а… – Потянулся к телефону. – Наверное, мне следует…
– Наверное, вам не следует. – Я наклонился к нему, он отшатнулся. – Где она?
Он показал пальцем куда-то за спину:
– Восемнадцатый номер.
Я поковылял в конец коридора, Хитрюга и Элис шли вслед за мной.
Комнаты по обеим сторонам коридора напоминали скорее гостиничные люксы, чем больничные палаты. В каждой мягкий уголок с диваном и кофейным столиком, телевизор с плоским экраном, станция для айпода, окно от пола до потолка и узкий балкон. Большинство обитателей сидели за обеденными столами и ели свой ланч – не знаю, что им на этот раз послал Господь, – любуясь видом на город.
Пятнадцатый, шестнадцатый, семнадцатый.
И – самый последний.
Восемнадцатый.
В коридоре стояли двое мужчин. Один с рыжим хвостом, торчащим из-под повязки на голове, два громадных синяка вокруг глаз. Другой маленький крепыш, вся голова в мелких шрамах под короткой щетиной. У этого был только один синяк, но зато он стоял на костылях, и нога была загипсована от бедра до кончиков пальцев.
Джозеф и Френсис.
Френсис кивнул:
– Инспектор.
– Френсис.
Джозеф криво улыбнулся:
– А-а, мистер Хендерсон. Вынужден сообщить вам, что наше знакомство подошло к концу. Мы с Френсисом отбываем в поисках новых мест для нашей деятельности. Считайте, что это Коста дель Фар, ну, Дальний Берег.
– В Испанию, типа того, – подтвердил Френсис.
Я пожал плечами:
– Беспокоитесь насчет того, что будет, когда я приду за вами?
– О нет, благослови вас Господь. Просто хочу сказать, что мистер Инглис в некоторой степени более чем недоволен результатами нашей совместной работы с миссис Керриган. Он полагает, что мы должны были более тщательно исполнять нашу работу по осуществлению охраны нашей организации в целом, – сказал Джозеф. Вздрогнул. – И поэтому мы вынуждены уехать, прежде чем он придет к выводу, что на ошибках учатся.
– Что ж, давайте, и чем быстрее и дальше, тем лучше. Или мне придется выполнить свое обещание. Помните?
Улыбка Джозефа превратилась в ухмылку.
– Что вы пальцы повыдергаете и заставите их съесть?
– Я вам сказал ее не трогать, – кивнул на Элис.
– Ах, мистер Хендерсон, я так буду скучать по нашим тихим беседам. Они так скрашивали мою скучную жизнь. – Джозеф поднял палец вверх. – Френсис, кажется, настало время оставить сцену. Попрощайся с мистером Хендерсоном.
Тот кивнул:
– Инспектор.
И они исчезли, только из коридора еще какое-то время доносился стук костылей Джозефа.
Хитрюга сжал руки в кулаки:
– Нет, ты это видел? Как будто меня совсем здесь не было. Надо догнать этих ублюдков и руки им повыдергать.
Я показал на дверь, вторую слева:
– Я кое-что получше придумал. Доверься мне.
Из-за двери послышались звуки классической музыки. Я не стал стучать, просто распахнул дверь и прохромал внутрь.
Миссис Керриган, свесив голову, сидела за столом, руки сложены на коленях. Правый глаз закрывала толстая марлевая повязка. Лейкопластырь, который придерживал повязку, выглядел куда аккуратнее, чем та хрень, что была на голове у Хитрюги. Сквозь полу длинного шелкового халата едва виднелась правая нога, забинтованная от пальцев до колена.
Перед ней на тарелке лежал нетронутый сочный кусок вырезки.
Сидевший напротив нее мужчина пожал плечами. Длинные седые волосы ниспадали на воротник рубашки, виднелась розовая макушка, покрытая веснушками. Темно-синий костюм в полоску, белая рубашка, на толстом запястье большие антикварные часы. Парень не самый высокий, но широкоплечий и мощный. Энди Инглис.
И акцент – прямо из доков Глазго.
– Ничего личного.
Миссис Керриган еще ниже наклонила голову.
Он выпрямился во все свои метр шестьдесят два. Вздохнул:
– О чем ты думала, черт возьми?
Она пожала плечом:
– Простите.
Он повернулся. Уставился на меня, открыв рот:
– Эш? Эш Хендерсон, ах ты старый bastardo! – Встал, пошел ко мне, походка неожиданно легкая. Не дойдя пары шагов, принял боксерскую стойку, сделал пару выпадов – если бы все было по-настоящему, я бы точно пары зубов не досчитался. – Рад видеть тебя, дружище, когда откинулся?
– В воскресенье.
– Так ты бы сказал! У меня теперь ресторан на Кейрнберн, приходи – угощаю!
Я посмотрел мимо него. Миссис Керриган не шелохнулась. Подняла руку и вытерла здоровый глаз.
Улыбка на его лице слегка померкла. Кивнул на Хитрюгу:
– Этот, что ли, мальчишка?
Хитрюга помахал удостоверением:
– Детектив-инспектор Дэвид Морроу.
– Рад за тебя. – Энди Инглис положил мне руку на поясницу и вытолкнул в коридор. Понизил голос: – Только между нами…
– Если ты насчет денег, то их у меня нет. О’кей?
Его брови удивленно полезли вверх.
– Какие деньги?
– Тридцать две тысячи. Миссис Керриган сказала, что я тебе должен…
– Ты что, сдурел? – Наклонил голову. – Эш, мы твой долг списали, когда твоя дочь погибла. У тебя и без этого проблем хватало.
– Ты… – Я закрыл глаза. Глубоко вдохнул. Сжал кулаки, костяшки пронзило болью. Никакого долга не было. Она просто меня надула. Прессовала, в глаза врала.
«Ты что думаешь, я перестану тобой заниматься только потому, что ты из тюрьмы вышел?»
Когда я открыл глаза, Энди Инглис хмуро смотрел на меня:
– Ты в порядке?
– Спасибо.
Он покачал головой:
– Да ладно. Для чего еще нужны друзья? – Тяжелая рука потрепала меня по плечу. Посмотрел в сторону комнаты миссис Керриган: – Ты ее арестовывать будешь или убьешь?
– Она похитила и подвергла пыткам офицера полиции.
– Мне наплевать, что хочешь, то и делай. – Зашагал по коридору. – Не забудь, «У Пьяного гуся», Кейрнберн. Тебе понравится.
Я вернулся в комнату.
Хитрюга стоял рядом со столом, пялился на тарелку с вырезкой, жареной картошкой и спаржей. И еще на большой бокал с красным, рядом с тарелкой.
– Знаешь, что мне на ланч давали? Вареную цветную капусту, и она была бежевая.
Мисси Керриган не подняла глаз:
– Чего вылупились, говорите, зачем пришли.
Я взмахнул тростью, как фокусник:
– Хитрюга, прошу.
– С удовольствием. – Покачал головой из стороны в сторону, щелкнув шейными позвонками. – Мэви Керриган, вы арестованы за пытки и попытку убийства детектива-инспектора Дэвида Морроу. Вы имеете право не…
– Да тебе, твою мать, давно вырасти пора. – Она взяла со стола нож с вилкой и отрезала кусок стейка. Внутри он был почти сырой. – Кто, черт возьми, собирается меня обвинять? У тебя нет ни
