И в этом она попала в самую точку. Теперь мне нужно было найти путь назад.
Я продолжал молиться, когда услышал шум в дальнем конце церкви. Я не знал, что в храме присутствует кто-то еще. Поднявшись с колен, я увидел женщину, стоящую у последней скамьи. Даже с такого расстояния я заметил, что она выглядит как олень, захваченный врасплох светом фар. Глаза ее были широко распахнуты, и это натолкнуло меня на мысль, что она пришла сюда не с благими намерениями.
Я зашагал к ней, и у меня в ушах зазвенели предупреждения пресвитеров о риске, которому я подвергаю себя, оставляя дверь церкви открытой весь день. Они считали это прямым приглашением для бродяг и вандалов. Тогда я победил в споре, но теперь задумался, верным ли было мое решение.
– Я могу вам помочь? – спросил я. – Я Дрю Даглас, здешний пастор.
– Пастор? – повторила она так, как будто слово было для нее совсем непривычным.
– Чем я могу вам помочь? – повторил я, изо всех сил пытаясь скрыть свою предубежденность.
Чемоданчик у ее ног вызывал любопытство. Она не походила на туристку, а наша церковь, пусть одна из старейших в городе, не входила в число достопримечательностей Сиэтла.
Женщина с усилием сглотнула и ответила мне слабой улыбкой:
– Я как раз собиралась уходить. Не волнуйтесь, я не стану вам надоедать.
Она, похоже, нашла в себе мужество, и глаза ее дерзко сверкнули.
– Я здесь не для того, чтобы просить вас уйти.
Ее взгляд бросил мне вызов. Он говорил, что она не верит, будто я не возражаю против ее присутствия в церкви.
– Вам нужна помощь?
Она моргнула, словно всерьез удивленная этим вопросом.
– Нет… Мне ничего не нужно.
И вновь она заговорила дерзко, и голос ее был резким, а плечи напряженными. Она утверждала, что ни в чем не нуждается, но я знал, что она лжет. Пыталась выглядеть равнодушной, но я видел отчаяние в ее глазах. Эта женщина нуждалась в помощи, но гордость не позволяла ей просить.
– Вы не могли бы сказать мне, почему вы оказались здесь?
– Ах… нет, то есть да. – Она путалась в словах, словно не зная, с чего начать. – Автобус высадил меня прямо перед церковью.
– Автобус, – повторил я, не в силах проследить за ходом ее мыслей. Она вскинула голову, глядя мне прямо в глаза.
– Сегодня утром меня выпустили из тюрьмы.
И, словно ожидая, что теперь я точно ее выгоню, она потянулась к чемодану и повернулась к двери.
Несколько лет назад я проповедовал в тюрьме, но работал всегда только с мужчинами.
– Пожалуйста, не уходите, – сказал я и жестом указал на скамью. – Вы определенно пришли в церковь не без причины. Давайте поговорим.
Она помедлила, как будто меньше всего ожидала от меня таких слов.
– Это займет много времени? – спросила она с тем же резким неуверенным надломом в голосе.
– Вовсе нет.
Она пожала плечами, как если бы делала мне одолжение, и уселась на скамью рядом со мной. Не зная, с чего начать, я ждал, что заговорит она. Я был терпелив, зная, что, если буду ждать достаточно долго, она объяснит мне свои обстоятельства.
– Вы должны знать, что я осужденная преступница.
Я пожал плечами.
– Я и не думал, что вас бросили за решетку только за то, что вы неправильно перешли улицу, – сказал я, отмахиваясь от ее слов. И улыбнулся в попытке ее подбодрить: – Вам есть где жить?
Она вновь напряглась и покачала головой.
– Нет.
– А как насчет работы?
На этот раз она дольше медлила перед ответом.
– Нет.
Ее плечи опустились вперед, прежде чем она вновь быстро выпрямила спину. Для меня не составило бы труда просто пожелать ей удачи и отпустить. Она не ожидала никакой помощи, и, судя по всему, ей не хотелось отвечать на мои вопросы. Еще одна заблудшая душа, влетевшая в двери церкви. Я мало что мог для нее сделать: мы не ведали приютом, и мои ресурсы были ограниченны. Мне следовало пообещать молиться за нее и позволить ей уйти. Я открыл рот, чтобы поступить именно так, и вдруг понял, что не смогу. Даже зная, что пресвитеры не одобрят этого. Но я чувствовал, что не сумею отмахнуться от ее беды.
– Идемте со мной.
Она вскинула голову, словно заподозрив меня в скверном намерении.
– Куда вы меня ведете?
– У меня есть знакомые, которые, возможно, вам помогут.
Она поднялась, поморгала, а затем снова села. Прижав руку к сердцу, она выдохнула и резко побледнела.
– Мисс?
– Простите, у меня приступ головокружения. Я в порядке.
Приступ головокружения?
– Когда вы в последний раз ели?
– Вчера.
– Вас не кормили в тюрьме?
Глупый вопрос: я знал, что кормили.
– Я была не голодна.
Правда, скорее всего, заключалась в том, что она слишком нервничала перед освобождением и не смогла проглотить ни кусочка.
– Неудивительно, что у вас закружилась голова. – У нас была небольшая кухня в служебном помещении церкви, но продуктов мы там практически не держали, только кое-что для легких завтраков. – На нашей кухне найдутся сэндвичи. – Я не стал упоминать о том, что они предназначались мне на ланч.
– Мне ничего не нужно.
Эта женщина была слишком горда.
– Пожалуйста, мне не хотелось бы обижать Мэри Лу. – Когда она взглянула на меня с недоумением, я пояснил: – Это она приносит сэндвичи. Делает их мне на ланч и всегда добавляет несколько про запас.
– Она – ваша жена?
– Нет, моя ассистентка. Моя жена умерла несколько лет назад. Мэри Лу готовит мне ланч, дабы убедиться, что я хоть раз в день сделаю перерыв на обед. Так что вы окажете нам обоим услугу.
– Ага, конечно.
К моему предложению она отнеслась с настороженностью. Я сомневался, что кому-то удалось бы навешать лапши на эти уши.
И я зашагал к кухне, ожидая, что она последует за мной, а затем провел ее через боковую дверь, ведущую к моему кабинету.
Мэри Лу подняла взгляд от экрана компьютера и посмотрела на молодую женщину, сопровождавшую меня.
– Мэри Лу, я хотел бы представить тебе… – Я помедлил, осознав, что так и не спросил, как зовут эту женщину.
– Шей, – подсказала она. – Шей Бенсон.
– Здравствуй, Шей, – сразу же ответила Мэри Лу.
– Я познакомился с Шей в нашей церкви. Ты не проводишь ее на кухню? Мне нужно позвонить кое-кому.
– Конечно.
Мэри Лу поднялась из-за стола и повела гостью по узкому коридору, а я направился в свой кабинет.
– Да, Мэри Лу! – окликнул я ее. – Ты не достанешь заодно и сэндвичи? Шей присоединится ко мне за ланчем.
Мэри Лу согласилась без промедления. Она взглянула на Шей.
– Будьте добры, идите за мной.
Эта женщина была настоящим сокровищем. Та легкость, с которой она приняла мое решение отказаться от ланча, заставила меня ценить ее еще больше.
Войдя в свой кабинет, я закрыл дверь, сел за стол и потянулся к телефону. Как я
