Глава 17
– А мы можем верить тому, что сказала нам Фрост? – спросила Стейси, потирая озябшие руки. – Почему, черт побери, она решила, что шаль румынская?
– Уборщица увидела фото у нее на столе и заметила, что точно такую же передала ей ее румынская бабушка. Замысловатый узор, ручная вязка, и кое-где был использован крючок, хотя черт его знает, что это значит. – Сержант пожал плечами.
После звонка Фрост они посетили зеленщика на Крэдли-Хит-Хай-стрит и дешевую лавчонку в Кворри-Бэнк, которыми владели иммигранты из Румынии. Женщина в зеленной лавке, используя совершенно невыносимый английский, подтвердила теорию Фрост, что шаль, скорее всего, была сделана в Румынии, а владелец лавчонки направил их на фабрику по производству сумок, о существовании которой Кевин мог бы вспомнить и сам. Он уже бывал там раньше.
– И куда же мы теперь?
– К Робертсонам, – ответил сержант и увидел, как Стейси разочарованно стиснула зубы.
– А кто или что эти твои Робертсоны? – поинтересовалась она.
– Боже, все равно что работаешь с новорожденным, – вздохнул Доусон. – Робертсоны – это маленькая фабрика в Лае. В прошлом они делали копии дизайнерских сумок. Пять лет назад их привлекли к суду, и теперь они штампуют низкосортную дешевку, по паре фунтов за штуку. Работают там в основном женщины-румынки.
Он сделал правый поворот на Хэйес-лейн, потом резко повернул налево, остановился на парковке – и, выключив зажигание, ошарашенно произнес:
– Черт меня побери совсем…
– Мне кажется, ты говорил о маленькой фабрике, – заметила Стейси.
– Это было пять лет назад, – пояснил сержант. – Похоже на то, что они прибрали к рукам все здания по обеим сторонам.
Он обратил внимание на то, что две трети здания были отданы производственным площадям, а в остающейся трети располагались офисы и шоу-рум.
– Судя по всему, эта дешевка неплохо продается, – саркастически заметила Стейси, пока они шли к двери, на которой было написано «Администрация».
За дверью их встретила молодая блондинка с загаром, диссонировавшим с температурой на улице. Кевин обратил внимание на едва заметное движение ее руки, которым она убрала мобильный телефон. Подняв руки на крышку стола, блондинка продемонстрировала ногти, которые с трудом позволяли нажимать на кнопки.
– Не могли бы мы переговорить с мистером или миссис Робертсон? – спросил Кевин, опершись локтями об изогнутый стол.
Девушка, на значке которой было написано «Мелоди», слегка наклонилась вперед и склонила голову набок. Приглядевшись, Доусон заметил, что сильный грим скрывает бесчисленные бугорки на коже лица, которая не могла дышать под плотным слоем косметики.
– Вам назначено? – спросила девушка приятным голосом.
Кевин покачал головой.
– Мы надеемся, что сможем немного поболтать с одним из владельцев, – произнес он с улыбкой.
– Это касается заказа… или вам нужна информация? – поинтересовалась девушка.
Доусон еще раз покачал головой и открыл было рот…
– Мы из полиции, – вмешалась в разговор Стейси, нарушая то очарование, которое Кевин пытался транслировать через стол.
Мелоди нахмурилась и отступила на пару дюймов.
– Не волнуйтесь, – быстро успокоила ее констебль. – Просто у нас возникла ситуация, в которой Робертсоны, возможно, могут нам помочь.
– Могу я взглянуть на ваши документы? – попросила девушка.
Стейси протянула свое удостоверение, и Доусон последовал ее примеру. Прежде чем поднять телефонную трубку, Мелоди внимательно посмотрела на них.
– Как тебе не стыдно, Кевин, использовать свой пол и привлекательность для того, чтобы получить то, что тебе надо, – прошептала Стейси, хмурясь.
– Послушай, я человек современный, так что за равенство полов и все такое… – ответил он, улыбаясь.
Мелоди положила трубку.
– Стивен примет вас через минуту. Не хотите ли…
– А кто такой Стивен? – Доусон был сбит с толку.
– Мистер Робертсон, – пояснила Мелоди. – Вы же просили миссис или мистера…
– Мне казалось, что его зовут Алек.
Понимание затуманило лицо Мелоди.
– Ах, вы имеете в виду мистера Робертсона-старшего… Боюсь, что его больше нет среди нас.
– Прошу прощения, – прервал ее Доусон, – я не знал, что он отошел в мир иной…
– Ничего подобного, – ответила Мелоди. – Его просто больше нет здесь, – закончила она разговор с выражением неприязни на лице.
Кевин приподнял бровь и взглянул на Стейси. Здесь явно что-то не так, он это чувствует.
– Теперь мистер Робертсон-младший…
– К вашим услугам, – сказал Стивен Робертсон, появляясь перед ними.
Оставаясь за столом рецепшен, он протянул руку сначала Доусону, а потом Стейси. У него было твердое, но теплое рукопожатие. На запястье болтался золотой «Ролекс».
– Чем могу вам помочь? – спросил он, оглядывая их.
– Это касается расследования, которое мы сейчас ведем… – начала Стейси, пока Доусон изучал мужчину.
Он решил, что Стивену Робертсону около тридцати пяти. Пепельный блондин; аккуратно подстриженные волосы обрамляли приятную физиономию. Воротник светло-голубой сорочки расстегнут, слегка закатанные рукава обнажили предплечья. Под дорогой, но небрежной одеждой сержант определил тело атлета.
– Вы, возможно, видели в новостях, что недавно в Хейлсовене возле полицейского участка был оставлен младенец.
Мужчина с недоуменным видом кивнул.
– Конечно, видел, но плохо понимаю, чем мы можем вам помочь.
– У нас есть подозрение, что мать малыша – из Румынии.
– Там что, была записка?
– К сожалению, ничего подобного, – улыбнулся сержант.
– Тогда почему вы решили… – Робертсон неожиданно замолчал. – Этого вы сказать не можете?
Доусон кивнул. Они договорились не упоминать о шали во время бесед, потому что позже она могла оказаться важным фактором при определении настоящей матери ребенка.
– И вы хотите узнать, не знает ли кто-нибудь из наших сотрудниц об этом?
– Если б мы могли поговорить с кем-нибудь из ваших работниц… может статься, что они знают кого-то… – Кевин еще раз кивнул.
– Я хорошо понимаю вашу логику, но прямо сейчас это невозможно. Мы работаем без перерывов, чтобы успеть выполнить срочный заказ.
– Даже на несколько минут нельзя? – уточнила Стейси.
– Боюсь, что грузовоз в Китай не задержится ни на мгновение, не важно, брошен ребенок или нет, – пояснил Стивен.
– И нет никаких других причин, по которым вы не хотите, чтобы мы прошли внутрь? – пока еще достаточно мягко спросил сержант.
Робертсон ухмыльнулся.
– Если речь идет о наших прошлых делах, то вы должны знать, что сейчас мы выпускаем лишь качественные товары по доступным ценам.
«Ну да, дешевку», – подумал Доусон, вспомнив точное определение Стейси.
– И мы с удовольствием приглашаем вас пройти и взглянуть своими глазами, – продолжил мужчина. – Нам нечего скрывать.
Кевин кивнул в третий раз и прошел за ним в дверь, располагавшуюся за стойкой.
Коридоры представляли собой узкие деревянные выгородки, в которых стены не доходили до потолка, – они напомнили Кевину лабиринт. Все трое подошли к металлической лестнице, которая на середине своей высоты прерывалась площадкой для поворота. Звук от трех пар ног гремел у сержанта в ушах. Они сошли с лестницы и оказались в мезонине, выходившем на производственный зал.
Три застекленных офиса смотрели на три ряда пошивочных машин. Доусон насчитал по крайней мере пятнадцать голов, склонившихся над ними. Руки работниц искусно поворачивали и сшивали разноцветные материалы, а их ноги нажимали на педали под столами.
– Моя мать, – произнес Стивен Робертсон, открывая дверь в самый большой офис, расположенный в центре. – Джанет
