– Это не ваше собачье дело! – выплюнул из своего чрева жирдяй.
– Боюсь, мистер Брюстер, что теперь наше. Я не собираюсь у вас здесь долго задерживаться, зайду через неделю и тогда надеюсь услышать от вас правильный ответ. Всего хорошего!
Я поднялся, прошёл к двери и закрыл её с противоположной стороны, оставив хозяина кабинета переваривать услышанное. А сам отправился на Бэдфорд-стрит, 86.
Chumley’s оказался искусно замаскированным пабом, не имеющим никакой вывески. Интересно, с чего бы Бо-нанно и Лански быть такими уверенными, что Большой Иван уже что-то знает об этой особенности заведения? Как бы там ни было, простояв минут десять у дома напротив, я всё же рискнул толкнуть дверь паба, сразу очутившись в прохладном полумраке, резко контрастировавшим с жарким уличным солнцем. Здесь я обнаружил всего нескольких посетителей, среди них приметив сидевшего за угловым столиком мужчину. Обладатель густых усов и волевого подбородка что-то писал в блокнот карандашом, перед ним на столе стояла ополовиненная кружка пива, а рядом лежала фетровая шляпа. От созерцания обстановки меня отвлёк голос стоявшего за стойкой бармена:
– Добрый день, сэр! Что будете пить?
Ничтоже сумняшеся я выбрал пару кружек с пинтой пива в каждой и тарелку жареных свиных рёбрышек с луковыми кольцами. Сел поближе к углу, где обосновался одинокий «писатель», как я назвал его про себя. И, похоже, насчёт писателя я угадал, потому что, когда тот рассчитывался, прозвучало: «Заходите ещё, мистер Хемингуэй, всегда рады вас видеть».
Содержимое первой кружки вполне приличного пива переместилось в недра моего желудка, и я решил, что пора провести более тщательную разведку местности. Поднявшись, неторопясь прошествовал к барной стойке.
– Не подскажете, где у вас туалет? – негромко поинтересовался я у бармена. – А то пиво уже просится наружу.
Бармен, молодой мужчина с щегольски подкрученными усиками, понимающе улыбнулся:
– Конечно, сэр! Для мужчин – прямо по коридору и налево.
Хм, значит, есть и для женщин. Я то-то думал, что женщины в такие злачные места не ходят… Хотя почему нет? Феминизм в Штатах понемногу поднимает голову, вполне вероятно, что и в заведения типа этого уже заглядывают представительницы прекраснейшей половины человечества. Тем более в сопровождении мужчин это не так чревато приставаниями со стороны поддатого люда.
Туалет оказался более приличным, чем я ожидал, видно, о комфорте клиентов здесь заботятся. Справив малую нужду – и в самом деле приспичило, – я осмотрел помещение. Памятуя об эпизоде из «Крёстного отца» со спрятанным за сливным бачком пистолетом, я достал из кармана заготовленный моток скотча, который к этому времени уже был изобретён и продавался. Нет, не то чтобы я планировал грохнуть представителей противоположной стороны, но чем чёрт не шутит… Лучше, опять же, перебдеть…
Бачок находился сверху, вода стекала по выкрашенной в серебристый цвет трубе, и для реализации моего плана пришлось вставать на унитаз. Провозился я пару минут, мастеря тайник со ставшим для меня практически родным револьвером. Вроде бы нормально прилепил, сам по себе отвалиться не должен, всё ж таки предварительно протёр конденсат носовым платком. С чувством выполненного долга вышел в коридор. Однако какое-то внутреннее чувство заставило меня повернуть не в сторону зала, а в противоположную. Так, что у нас там? Ага, небольшая кухня и занятый своим делом повар, стоявший ко мне спиной. Кажется, что-то шинкует. Ладно, не будем его отвлекать, тихо проберёмся мимо, к дальней двери. Открыв её, я оказался в маленьком тамбуре. Следующая дверь была изнутри закрыта на небольшой засов. Открыв её, я увидел задний двор паба со стоявшим у стены мусорным контейнером. За углом шумела улица. Ага, значит, и запасной выход имеется, эта информация тоже может пригодиться.
Повар всё ещё занимался своими делами за кухонным столом, и я так же тихо прокрался мимо него обратно. Вернулся в зал, словив несколько удивлённый взгляд бармена, виновато улыбнулся краешком рта. Мол, пошёл по-маленькому, а задержался чуть дольше, хотя вряд ли в этом есть какой-то криминал.
Быстро допил пиво, доел рёбрышки, расплатился и вышел на улицу. Ну что, задача выполнена, можно возвращаться обратно.
Проходя мимо магазина игрушек, невольно замедлил шаг. Из-за стекла витрины на меня пялились куклы, по большей части резиновые пупсы. М-да, до Барби тут ещё далеко. Барби, Барбара, Варвара, Варенька… Хм, а ведь это идея! Почему бы не предложить производителям игрушек поставить на поток кукол Барби, показав им фотографию Вари? Пусть слепят нечто похожее… Или это будет пошло? Да и Кена до кучи запатентовать, скажем, с моей физиономией. Тогда уж и назвать пластмассового пупса не Кеном, а Филом…
Хотя, вероятно, современные дети ещё не созрели до таких игрушек. Нет, при грамотной рекламе малышню вполне можно подсадить на Барби с Кеном, только для затянувшейся Великой депрессии такие куколки с аксессуарами могут стоить дороговато, не всякий родитель потянет. А делать экономвариант смысла я не видел, бюджетных кукол в игрушечных магазинах и так хватало.
Ладно, всё это замечательно, только завтра меня ожидает очень важная встреча, и строить далекоидущие планы пока рановато.
Зайдя в «Русь», я поднялся к Андрею. Тот уже приготовил для меня новость. Оказывается, звонил всё тот же Ропштейн, передал, что Большой Иван может присылать своего представителя, раз тот обладает полномочиями первого лица, Бонанно же и Лански прибудут сами. Хм, что ж, неплохая новость. Лично пообщаться с легендарными главарями мафии и остаться в живых – надеюсь, в живых – такое счастье удавалось немногим.
Завтра наступило неожиданно затяжным для летнего Нью-Йорка дождём. Тот зарядил ещё ночью и прекратился только после обеда. За это время у меня успел побывать неожиданный визитёр, а именно домовладелец из Квинса Лаймон Брюстер. Он не без робости протиснул своё жирное тело в дверной проём моей квартиры и, комкая в руках шляпу, как накануне Фунтиков, выдавил:
– Мистер Бёрд, сэр, мне очень жаль… Я признаю, что вчера был не прав… Я слегка погорячился…
Похоже, он ещё долго мог так топтаться, выдавливая из себя слова, будто фарш из мясорубки, и я решил облегчить его страдания.
– Я догадываюсь, мистер Брюстер, что вы изменили своё решение по поводу арендной платы для русского адвоката?
Гость закивал с такой частотой, что казалось, его голова вот-вот оторвётся и покатится мне под ноги.
– Совершенно верно, я подумал и принял решение не поднимать арендную плату, – выдохнул визитёр, вытирая лоб огромным носовым платком. – Мистер Фунтикофф ваш хороший друг и очень хороший человек, а я всегда симпатизировал русским.
Эта фраза, видимо, высосала из него последние силы. Только не хватало, чтобы он тут грохнулся в обморок, я же не дотащу
