Ее Уоррен. Ее собственный настоящий Воин, мужчина, дорогой человек – как же долго она к нему шла.
Интересно, осталась ли на ее ладони Мирина звезда? Или исчезла – зачем теперь?
В какой-то момент Бойд вдруг принялся стонать громче, заметался по постели, начал сжимать и разжимать кулаки, подергивать.
Ей стало ясно – кошмар. Он однозначно видел в своем сне Лес и, наверное, их последнюю битву, в которой настоящая Лин не участвовала.
«Так не пойдет, милый… Не нужно без меня».
Она слышала об этой технике лишь однажды – от Лума. И то рассказывал он не ей, а Уме, но Белинда запомнила: ко сну другого человека можно подключиться. Если соединить определенные точки тонких тел, макушечный маятник, а после нырнуть в тоннель…
Белинда закрыла глаза – рядом с беснующимся во сне Бойдом задышала ровно, глубоко. И спустя минуту скользнула, как кролик по норе, в чужую пещеру…
Он рубился, как в последний раз: в порванной майке, со здоровенным мечом, которого она никогда не видела в жизни. А у нее в руках топоры – сойдет. Отступал все дальше, терял силы, а заодно и надежду, едва держался на ногах, спотыкался.
– Подмога нужна? – крикнула ему из-за спины, и Бойд резко, как ужаленный, обернулся.
– Лин?!
– Хотел один?!
Она улыбалась той самой сумасшедшей улыбкой, которая появлялась лишь тогда, когда заводила свое вращение красная сфера убийцы. А вокруг знакомый ей лес; зубастые псы-мутанты и даже парочка никогда ранее не виденных ею монстров – их Бойд видел где-то в чаще раньше, еще до нее.
– Всегда и везде вместе, ведь так?
Она ввинтилась в напирающих на него собак с такой агрессией, что те бросились врассыпную – уловили, что пожаловала смерть.
– Рад мне?
И заработали синхронно, совсем как раньше, меч и топоры, отпугивая оставшихся врагов.
– Куда дальше, – здесь во сне командир потерял ориентацию. – Я забыл, где лагерь.
– Ну, забыл и забыл… – зато Лин не забыла, что это сон и что в нем можно порезвиться, но невозможно умереть. – Как насчет того, чтобы выиграть эту битву еще раз? Согласен?
На нее смотрели удивленно, как на сумасшедшую….
– Разве это не здорово – переживать кошмары вместе? Тогда они и не кошмары вовсе…
Она гладила его по короткому ежику волос – успокаивала уже проснувшегося, стирала со лба капельки пота.
Сон не завершила – Бойд вылетел из него с рыком после того, как получил в грудь сильный удар, которого, по-видимому, боялся наяву.
Лин не сказала, что присоединилась к любимому осознанно. Для чего?
– Первый сон и сразу ужасы…
– А чего ты хотел? Столько лет там.
– Неужели каждую ночь так будет?
– Даже если каждую. Однажды пройдет.
– А ты там дралась так же хорошо, как…
Уоррен почему-то притих, будто перестал дышать. За окном глубокая ночь; шумный проспект под окнами умолк.
– Белинда, я хочу сказать… – и снова тишина. Беспокойная, напряженная. – Здесь внешний мир… Если хочешь быть свободной – не важно, что говорила в Лесу…
– Перестань, – она положила на его губы палец, – я не хочу быть свободной. Не от тебя. Я с тобой не потому, что однажды сболтнула лишнего, а потому что полюбила. Но ты прав – мир. Если свободным хочешь ты…
Бойд перекатился на нее, навис грозный, жесткий, такой же, как в Чернолесье.
И ничего не сказал. Смотрел долго, пронзительно, будто давлением веса своего тела указывая на новый порядок вещей, который отныне и впредь не сломать. Затем добавил коротко, но емко.
– Моя. И никому.
Лин после этой фразы открылась новая глубина слова «счастье».
Не спали до самого утра. Любили друг друга, касались, чувствовали, обнимали, просто лежали. Уже рассвело, когда Бойд спросил:
– Знаешь, что мы сегодня будем делать?
– Когда, наконец, выспимся?
– Пойдем в риэлторское агентство.
– Снимем квартиру? Дом?
– Купим дом.
– Купим?
Белинда после этих слов распахнула слипающиеся веки.
– Да. Любой.
Неужели у них будет дом? Один на двоих? Где каждый из них – часть целого?
– Правда?
– Угу. Оказывается, Дрейк за то, что я резал этих тварей, отсыпал мне прилично деньжат. Вот уж не знал, когда махал мечами. Но ты спи, я пока побреюсь, если не забыл, как это делать станком, а не лезвием. Потом принесу сюда завтрак, когда проснешься. Я подожду, спи.
* * *Ехали по широкой окружной дороге; снаружи летел снег. Машина среднего класса – новая, юркая, удобная – все, как и положено риэлтору. Сам риэлтор – тщательно причесанный мужчина средних лет – успевал все: и отвечать на телефонные звонки, и крутить руль, и говорить с сидящим рядом Бойдом:
– Почему до сих пор не продали? Причины две. Во-первых, объект появился у нас всего две недели назад, так что попросту не успел уйти, как говорится, «с пылу, с жару». А во-вторых, удаленность. Нет, понятно, что сейчас все на машинах, но все равно – восемнадцать километров от города…
Белинде – хоть все пятьдесят. Она, когда увидела этот дом на фотографии, ахнула – особняк стоял на холме. На покатом и пологом, совсем как Тин-До.
«Свой Монастырь, – гладили фото подушечки ее пальцев, – своя крепость», – ласкали контуры двухэтажного особняка жадные глаза. И она все никак не могла отпустить страницу.
Конечно, Уоррен присмотрит что-то другое – что-то для себя и себе по нраву. Прежде чем отдать каталог своему спутнику, Белинда пыталась сфотографировать дом глазами, – может, когда-нибудь она сама…
Маловероятно. Пять с половиной миллионов – такую сумму ей не поднять.
– Мы хотим его посмотреть, – вдруг объявил в офисе Бойд.
– Этот? – удивился консультант.
И удивилась Белинда – подняла недоверчивые распахнутые глаза.
– Нравится?
Нравится ли ей? Нравится?!
Ее поняли без слов.
– Когда сможем выехать? Сейчас?
– А у вас уже готова вся сумма? Потребуется ли вам кредит, ипотека?
– Ничего не потребуется – все готово.
И темноволосый мужичок впервые с прихода гостей засуетился – уловил, что наклюнулась крупная рыба.
Вокруг застыла сказка – кусочек чудесного мира. И тишина. Такая, когда слышен каждый поворот ветерка, когда только трава и облака…Позади дома пушистые елки, впереди склон, по которому расставь руки в стороны и несись – к радости, к свободе, к себе навстречу.
– Нравится?
Ей так нравилось, что она временно перестала говорить – просто боялась уйти отсюда, боялась, что станет неадекватной, когда скажут «пора». Зацепится за камень, за лавку, за дверную ручку.
– Твой дом, верно?
Бойд стоял рядом, вместе с Белиндой смотрел, как сыплется на траву снег. Эту картину она могла бы наблюдать вечно. А на веранде плетеные стулья, и можно разжечь настоящий огонь….
Ей бы сказать «давай посмотрим то, что нравится тебе» – так было бы верно, но Лин продолжала молчать. А снег все шел и падал на траву с тихим шуршанием.
– Но… не твой?
Она очень боялась этого вопроса. Боялась, что после придется ехать куда-то еще, кивать головой – да, хороший. Конечно, нравится, Бойд… Но не так сильно, как тот, первый…
Наверное, со временем она привыкнет.
Вместо ответа Уоррен сжал ее пальцы, и глаза его льдистого цвета тепло улыбались.
Она
