— Если это так, то у нас очень хороший шанс после захвата Бастиона взять тот берег под контроль и разрушить мост.
— Да, Апулей, надо попробовать, но кланы это не остановит. Даже без пополнения у них огромный перевес в численности и уровнях. Именно поэтому они так небрежны в обороне моста и Бастиона. И дорогу не охраняют. Не удивлюсь, если они и порталы новые заказывать не стали. Решили воевать одним составом.
— Михалыч, у нас пауза. Можно отдохнуть и пообедать. Сходи в реал, перекуси и вздремни часок. Часа два у нас есть.
— Нет. Не смогу я есть и спать. Вот когда все начнется, тогда я спокойнее буду.
— Тогда я схожу и отдохну.
— Давай. Тут все под контролем.
Я вернулся в свой дом. Когда знаешь, что Лизка и Пух в замке, то дом кажется пустым и слишком тихим. Я лег в свою кровать.
ВЫХОД.
— Света, Наташа я только на часок. Пообедать и пообщаться с вами. У нас там война. Кормить будете?
— Не заслужил. Что за война? Ты же победил Красную Армию?
— Наташа шутит. Мы для тебя обед приготовили. Садись, сейчас подогрею. Мы в новостях слышали, что пропала одна из амазонок, как я понимаю твоя союзница и ребенок маленький совсем. Как же так? У кого рука поднялась?
— Ее имя Марина, как назвали ребенка я не знаю. Марина бросила игру, решила рожать и посвятить себя малышу. Три месяца назад она родила и жила у себя дома. О войне и замке она вообще ничего не знала. Но люди Прохорова, не найдя никого другого, кто бы не был серьезно защищен, выкрали ее и доставили к боссу в подвал. Он пытал ребенка на глазах у матери, пытаясь узнать о том, как можно вернуть себе деньги, влияние и имущество. Возможно, она бы все рассказала, но не знала ничего. И мать, и ребенок погибли.
За моим столом на кухне стало тихо. Света со слезами на глазах разогревала, что-то в кастрюльке, Наташа, закрыла себе рот ладонью и с ужасом на меня смотрела. Мне тоже говорить на эту тему не хотелось. Мы помолчали. Света стала наливать мне суп.
— Ведь ты бы не сказал такого, если бы не был совершенно уверен?
— Света, я уверен и боюсь, что человек, сообщивший об этом, до завтра не доживет. Там сейчас жуткая ситуация, Прохоров хватается за любую возможность вернуть прошлое и прибегает к мерам устрашения, чтобы не разбежались его друзья, подчиненные и сообщники. Больше ему их удержать нечем. Он даже с ЦРУ связался и через них согласовал получение гражданства США. Теперь он борец за демократию и честный бизнес, пострадавший от репрессий нашего режима.
— Бедная девочка, а ребеночка мне так жаль. Как же это можно. Ему же три месяца всего.
— Жалко их, плакать хочется. А про ЦРУ ты откуда узнал? У тебя там агент?
— Да.
— Что значит да? Ты меня сейчас слышал? Повтори что я спросила?
— Успокойся, Наташа,
— Нет. Не успокоюсь. Если ты, что-то знаешь, то должен пойти в полицию.
— Ты уже большая девочка, Наташа. Расскажи мне, что будет дальше?
— Наташа! Нас троих убьют, а Прохоров уедет в штаты. Сама подумай, Наташ. От кого мы здесь прячемся. Почему я, по-твоему, не пошла в органы?
— Какое же вокруг свинство. Ты должен все исправить.
— Браться сразу за все мне еще рано. Не мой уровень. Сначала я с Прохоровым закончу. А там видно будет.
— А что ты ему сделаешь?
— Тебе лучше этого не знать.
— Говори. Ты меня знаешь, я не отстану.
— Я сделаю так, что его кредиторы будут уверены, что он сбежал с их деньгами в Америку и хочет там начать все сначала. А потом я его им выдам, и они будут у него вежливо спрашивать — «Где деньги?» Если Прохоров это переживет, я придумаю еще что-нибудь, но смерть его быстрой и безболезненной не будет.
— Теперь я и тебя боюсь.
— Вот и бойся. И корми одновременно.
— Так тебя же Светка уже кормит. Расчленитель.
— Вы тут какое кино смотрели?
— Фильм ужасов. Сидели обе дрожали. Пульт у тебя очень сложный. Наташка его о пол шваркнула. А ему хоть бы что. Так до конца и досмотрели.
— Суп вкусный, кто готовил? Второе блюдо будет?
— Вместе мы готовили. Жаркое уже греется, ты же видишь.
— Да, но я еще и обоняю, а это вызывает нетерпение.
— Мы тут про игру все узнали. Давай веди нас туда. Мы в яслях доучимся.
— В самом деле что-то почитали. Но еще мало. Там бывает больно, обидно, стыдно и так далее по списку. После яслей вас там убить могут.
— Но мы же возродимся.
— Все равно, в первый раз это шок, да и потом непросто. Это затягивает и становится второй реальностью. Это все не так просто, и воздействует на психику.
— Сидеть в запертой квартире — вот что воздействует на психику. Срочно веди меня в эту игру или я не знаю, что с тобой сделаю. Нет, знаю, и тебе это не понравится.
— Наташа, мы же договорились, я все сделаю. Мне просто хотелось, чтобы вы обе там хорошо себя чувствовали. В идеале мы могли бы там встречаться и вместе что-либо делать.
— Веди прямо сейчас или я от нетерпения помру. Я рекламы про игру начиталась и стала опасна для окружающих.
— Хорошо, Света, а ты тоже хочешь в игру сейчас?
— Нет. Я хочу, чтобы ты поел нормально. Потом обсудим.
— А я, выходит, не хочу? Что смотришь? Ешь уже и пойдем. Куда мы пойдем, кстати?
— Вкусно вы мясо готовите. А пойдем мы в квартиру в соседней парадной.
— Мих, да ты ешь не отвлекайся. Ты же был против, чтобы мы выходили из этой квартиры. Как же мы попадем в другую? Ты можешь нас телепортировать? Я правильно это выговорила?
— Правильно. Ответ на второй вопрос тебя может удивить, а на первый ответ — просто.
— Я забыла, что было второе.
— А я — что было первое. Ты можешь по- человечески объяснить?
— Да, но хотел, чтобы вы догадались сами.
— Люблю загадки. Ничего не говори, я отгадаю сама.
— А я их ненавижу. Говори, зараза.
— Я придумала. Та квартира на нашем этаже и за стеной. Ты ее купил и проделал дверь в капитальной стене. Наташа пойдем сами найдем эту дверь.
— Мы же еще в игру не вошли, а ты уже в поход с поиском отправилась. Ладно пошли. Чур, я первая ищу. А ты молчи и не подсказывай.
Я остался на кухне доедать свой обед и привыкать к мысли, что его мне приготовила Света, и что это не сон. Поставив посуду в машину, я пошел искать подруг. Они простукивали стены в нужном направлении. Уже хорошо, географического идиотизма
