Серебряный молот по умолчанию обладал особой силой против Героев Тьмы. Один удар считается за два. Или за три.
Внушает.
Но я ожидал не узкой специализации, а нечто более широкого спектра, плюс хотелось бы меньших требований к носителю оружия – ко мне – чтобы им пользоваться. Ну и не помешали бы жирные плюшки на интеллект и мудрость. Но не случилось. Что опять же весьма логично – к чему воину излишек острого ума?
И снова маленькое «но» – где мудрость?
Грим был воином божьим. Паладином Гравитала. А паладинам требуется немалое количество мудрости…
Вздохнув, я приподнял молот и оттащил его в угол, где и прислонил к стеночке как банальную метлу. Пользоваться молотом я не мог – не по силам моим. На первом уровне смог бы. На текущем – нет. Силенок не хватает. Если одену остальные части СЛ – вполне вероятно, что и смогу.
Повздыхав еще, открыл интерфейс, выбрал окно сообщений и принялся строчить пространное письмо. Строчил долго, то и дело возвращался, вставлял вспомнившееся. Письмо выглядело сухим отчетом о происшествии. Но на самом деле это было покаяние. Я описал все случившееся, рассказал о своем несколько шкурническом поступке, приложил скриншот тускло поблескивающего серебряного молота и отправил письмо сразу трем адресатам – Кире, Орбиту и Бому. Тем, кого я считаю друзьями и тем, кто однозначно обладает теми или иными качествами превосходящими мои. Бом – в рачительности, опыте, скопидомстве. Орбит – наверное во всем безумном и гениальном. Кира – в опыте, мудрости… черт. Такое впечатление что я самый тупой в нашей компании. И если я самый глупый – может мне дадут скидку за простодушие и не прибьют сразу? При следующей наше встрече пущу слюну по подбородку и начну умильно улыбаться…
От Орбита ответа я пока не ждал – его статус был все таким же серым и безжизненным. Он «офф». От Бома сообщение пришло практически мгновенно и резко повысило мое настроение:
«Нормально, босс! Я бы схапал молот мигом! Это же легендарка! Теперь подумаем, как заставить полуорка нам щедро заплатить, чтобы мы с неохотой выполнили обещание поработать бесплатно. И заплатить щедро. Еще – полуорки любят, когда им напоминают о обязательствах. Так что через недельку надо снова скататься на Алькатрас и попить с ним чайку. И по сторонам позыркать – вдруг у него еще что-нибудь легендарное завалялось».
Уф… от сердца отлегло. Все же я поступил правильно. Хотя Кира вряд ли так подумает. Но от нее весточка пока не поступала. Чуть убравшись в ЛК – заодно найдя под кроватью пару десятков рыболовных крючков и выложенную золотыми монетами рыбу-сундучок – вышел за дверь. Уложенный на пол толстый ковер приглушал шаги, превращая любого слонопотама в грациозного барса. Повысившееся благодаря ворчливой поддержке соклана настроение толкало на глупые поступки. И я спустился по лестнице неуклюже пританцовывая и пытаясь выбивать чечетку на толстом ковре. На последних ступеньках потерял равновесие, едва не навернулся и суматошно замахал руками. Устоял. Облегченно выдохнул и смущенно глянул на тяжеловесную зеленокожую девушку за регистрационной стойкой. Как она отреагирует на такой конфуз степенного постояльца?
К моему удивлению девушка никак не реагировала. Равно как и вторая – блондинка с глубоким декольте вставшая рядом с первой. Они обе не отводили глаз от угла, где, как я помнил, под стеной с многочисленными портретами, стояли диван и пара кресел. Я осторожно повернул голову и глянул. И застыл.
Охренеть…
У стены застыла стальная статуя, мрачная и угрожающая, глядящая на меня узкой прорезью черной смотровой щели. В правой ладони зажато немыслимо длинное копье упирающееся блестящим наконечником в пятиметровой высоты потолок. Тяжелый плащ недвижимо свисает с мощных плеч, широко расставленные сапоги придавили тигровую шкуру подобно гидравлическому прессу – у выпотрошенной тигры вон как глаза выпучились и пасть разинулась в мученическом оскале. Над стальной башкой статуи, изображающей спешившегося рыцаря, горит надпись «Фагнир Некроз».
Изучив рыцаря, я постоял задумчиво на лестнице, а затем преодолел последние пару ступеней и встал на пол. Рыцарь разом вырос, стал гигантом по сравнению со мной. Не скрою – мелькнула мысль развернуться и шустрой трусливой мышкой взлететь по ступеням, пробежать по ковровой дорожке и схватившись за круглую медную дверную ручку, влететь в ЛК и захлопнуть дверь за собой, тем самым оказавшись в спасительной безопасности. Но я преодолел позыв. И ступил навстречу рыцарю, переводя глаза на диван, рядом с которым он стоял. И снова замер. На этот раз от невольного восхищения. И сразу поняв причину онемелого ступора девушек за регистрационной стойкой – тут все просто, девушек парализовала зависть.
На диване, в непринужденной свободной позе, восседала прекраснейшая дева.
Именно так. Иначе не сказать. Слова «девушка», «женщина», «особа», «красавица», «милашка», «чаровница» и прочие здесь не подходили абсолютно. Я невольно прищурился, подавил желание прикрыть глаза козырьком ладони. Смотреть на деву было трудно – она казалась прожектором, направленным мне точно в лицо.
Пышное белоснежное платье удивительным образом не скрывало, а подчеркивало все достоинства потрясающей фигуры, каждый ее изгиб, каждую выпуклость. Такое впечатление, что эти шелка скроили прямо на ее обнаженном теле. Виднеющаяся из-под края платья сверкающая
