Произведя в уме нехитрые вычисления, я поняла, что в этом году шансов вернуться, к исходной точке своего путешествия нет. Совсем нет... Да и в будущем тоже... Больше шести тысяч километров! Все Боги Окатана! Шесть тысяч!"
- Если точнее, то семь тысяч сто пятьдесят... от Кифового носа до Банкора... - голос Тана был спокоен и беспристрастен, как у робота.
- Спасибо, утешил... Хотя какая разница... Тысячей больше, тысячей меньше...
- Не расстраивайся... Это не так уж много...
- Если бы у меня был самолёт или железная дорога, хотя бы... Тогда не много, а так... О чём я думала, когда убегала? Почему меня так переклинило?
- Ты о чём?
- Да о том, что с Кифового носа уходить было нельзя! Нужно было сидеть там и искать проход обратно! На Землю! А я послушалась Дайка, испугалась чего-то, побежала... Вот дура! Ничего себе забег! Длиной в семь тысяч километров! Семь тысяч!!!
- Кари... послушай... Кари!
Я лежала на койке, вперив взгляд в окошко и слушая плеск воды за бортом. Ветер доносил звуки музыки и гомон голосов. Пахло дёгтем, водорослями и тухлой рыбой... Очень хотелось плакать, но почему-то не получалось.
- Кари...
- Ну что ещё?
- Ты всё сделала правильно... Если бы ты не сбежала, то так бы и сидела где-нибудь у Карелла на привязи. Неизвестно, что случилось бы с тобой, если бы не побег. А так, ты свободна! Выучила язык, многое узнала, многое увидела, приобрела друзей... А скоро... Скоро по Восточным землям, а потом и по всему Окатану о тебе будут ходить легенды! Эта песня сыграет свою роль.
- Вот то-то и оно! Сыграет... Она уже сыграла! Мозг, что мне делать, а?! Я же вязну здесь! Проваливаюсь, как в болото... Будто снова "райское поле" пытается меня проглотить. Я вливаюсь в эту жизнь, в этот ритм, увязаю по уши... в людях, обычаях, культуре... Одни ангалины чего стоят, не говоря про всё остальное... Столько тайн и загадок, непонятного и неизвестного, удивительного и прекрасного я встречаю здесь... И это мне нравится... Вот, наверно, самое ужасное... Мне нравится...
Громкие голоса у сходен отвлекли от столь философской беседы. Я выглянула в окошко. Из города вернулась команда. Гогочущей шумной ватагой, они поднялись на борт шхуны. Я приоткрыла дверь, чтобы лучше слышать. Подслушивание стало неотъемлемой частью моей жизни. Матросы, наперебой, рассказывали капитану свои впечатления. Как я и думала, песню о синеглазой деве они запомнили почти дословно. Пробовали даже напевать, чтобы хоть как-то донести до капитана Аюта, то, что творилось на площади.
Оказалось, что после того как я ушла, Гай исполнял её ещё два раза. Матросы рассказали, что видели, как несколько лежачих больных, которых родня принесла в надежде на исцеление, встали с носилок, а потом разнёсся слух, что дочь наместника, впервые после трагедии, смогла внятно отвечать на вопросы, после того, как очнулась от обморока. Один из матросов видел, как к Гаю подходили чиновники из управы и, кланяясь, о чём-то просили.
- А вы помните, капитан, - послышался чей-то голос, - какие синие глаза у нашей пассажирки?!
Команда загалдела:
- И волосы!
- Волосы совсем светлые!
- И красивая, как богиня!
- А вдруг это она?! Дочь богов, что ходит по земле?!
- Или звезда в человеческом обличье?!
- А может она наследница ангов?! Я слышал, что древнейшие анги могли становиться людьми...
Я слушала эту шумную беседу и ощущала, как волосы под платком, начинают шевелиться:
- Ну вот, Тан... Чего и следовало ожидать... Не прошло и часа, как твой прогноз начинает сбываться. Богиня... Дочь богов... Звезда, упавшая из небесных садов... Наследница ангов... Теперь от этого клейма уже будет не избавиться.
- От звёздочки до богини... Молодец, растёшь! - и он хихикнул, но быстро осёкся.
- Тебе смешно... А как мне себя вести?
- Также...
- Это как?
- Переводить всё в шутку... Смеяться над этим, говорить, что это просто совпадение... Но желательно, конечно, замаскироваться.
- Каким образом?
- Хотя бы волосы перекрасить... С глазами ничего не поделаешь.
- Но здесь женщины волосы не красят... Да и чем?
- Просто ты не задавалась такой целью. Ткани же красят в разные цвета, может и для волос есть какие-нибудь средства.
- Может и есть, только в ближайшее время мы будем в море, а там торговых лавок нет...
Вблизи послышались шаги, я прикрыла дверь и шмыгнула на койку.
- Эрдана Карина... - это был капитан. - Вы не спите? Вас спрашивают...
- Кто?
- Старик, что привозил вас на гондоле.
- Гун! - я вскочила и рванула через палубу к сходням.
- Только недолго, - крикнул он вслед, - скоро отплываем!
Гун стоял на каменном пирсе, сжимая в руках маленький свёрток. Я пулей слетела вниз и кинулась старику на шею:
- Гун! Гун! Как хорошо, что ты пришёл! Дура, я! Такая дура, что не разрешила тебе проводить меня! Прости, меня! Прости...
Старик обнимал меня, гладил по спине и, так же как и я, хлюпал носом:
- Что ты... Что ты, внучка моя дорогая... Я просто не смог... Не смог не прийти... Не плачь,
