Я выдохнула:
- Прости... я - дура, не обижайся...
Он вздохнул, сел рядом и забрал у меня чашку:
- Проехали... Я сам виноват, ляпнул неудачно.
Я обняла его, прижалась и прошептала:
- Меня сегодня так рассматривали, что стало страшно. Как я здесь продержусь? Может всё-таки попросить у Гая лошадь и податься в Латрас или, вообще, залечь где-нибудь в лесу и не высовываться никуда, что бы никто меня не видел?
- А как ты тогда найдёшь проход обратно на Землю, если будешь сидеть в лесу? Что будешь есть, как будешь зимовать, ты подумала?
- Да... я знаю, что сказала глупость. Чтобы выбраться отсюда, нужно быть среди людей, учить язык, приспосабливаться, собирать информацию... Я знаю... только...
- Тебе страшно.
- Да, очень. Иногда так, что кажется... Лучше бы я умерла...
- Не говори так больше, слышишь? - Мозговой взял моё лицо в тёплые ладони и прижался к моему лбу.- Ты думала о том, что если умрёшь ты, умру и я?
Об этом я действительно не думала, вот тупица! Он продолжал смотреть мне в глаза:
- Всё хорошо... Всё хорошо, Кари... Ты среди людей, скоро освоишься и привыкнешь. Конечно, тебе страшно, моя дорогая, но ты сильная и смелая, умеешь брать себя в руки и принимать решения. Ты всё преодолеешь и всё сможешь. Мы сможем.
Я обняла его ещё крепче:
- Мне так не хватает Дайка, скучаю по нему. Как думаешь, он выбрался, он жив?
- Я уверен, что он жив. Не могу объяснить почему, просто уверен, - и погладил меня по спине. - Точно, кожа да кости.
- Я же говорила.
- Тебе нужно восстановить силы и набрать хоть пару килограммов, а то Дайк при встрече не узнает.
И мы захихикали.
- Ну всё, закрой глаза... Нужно спать.... Спать...
Его голос стал тихим, нежным и таким успокаивающим... "Вот, балда, про перемену цвета глаз и волос забыла спросить, - подумала я, засыпая, - ну да ладно, потом". И заснула.
В течение нескольких следующих дней, я познакомилась со всеми членами этого кочующего семейства. Можно сказать, что это действительно в каком-то смысле семья, хотя настоящими родственниками они не были. Только у Гая было дальнее кровное родство с семьёй Олмана, самой многочисленной в караване.
Олману, если можно так выразиться, "старосте", я не понравилась. Он подозрительно смотрел из-под густых бровей, и я видела - он не верит, не верит тому, что ему говорили Гай и Хейа обо мне. Но после объяснений, этот седой худощавый мужчина, коротко кивнул и сказал, что я смогу остаться при караване до прибытия в Латрас, если Гай, временно, принимает меня в свою семью. А также довольно жёстко предупредил Хейю и Айру, чтобы впредь они лучше смотрели за Натри. Потому как искать его и терять столько времени никто не будет, если он опять пропадёт.
Так я и выяснила, почему ребёнок оказался в лесу один. Его никто не терял. Натри удрал сам. Вот вам и Мышонок! На одной из долгих стоянок, в верховьях уже знакомой мне реки, которая носила странное название Улитка, у одной из кобыл начались роды с сильным кровотечением и женщины были заняты. Почти все мужчины ушли на большую охоту, а остальные охраняли караван. Натри был на попечении сестры и, несмотря на то, что Айра привязала его, всё-таки удрал. И как выяснилось не первый раз.
Внешне Натри выглядел этаким прекрасным ангелочком, с потрясающей улыбкой, но на самом деле никогда нельзя было предсказать, когда и куда он уползёт или убежит. Проблемы у родителей с ним начались, как только он научился ползать. Стоило взрослым отвлечься как, малыш уползал так быстро и незаметно, что никто не мог понять, как у него это получается. А когда он начал ходить... Но самое интересное, что и привязь не могла его удержать. Как такие малюсенькие пальчики распутывали крепкие отцовские узлы, не понимал никто. Не ребёнок, а уникум!
Постоянные поиски ребёнка отнимали много времени и задерживали всех, вот почему Олман так резко выражал своё недовольство. Когда после долгих поисков, на берегу нашли маленький ботиночек, то сделали вывод, что мальчик утонул. А ведь он и правда, угодил в реку, а течение там было очень сильным и Натри унесло далеко вниз. Каким-то чудом он выплыл и выбрался на берег, где я на него и наткнулась. Вот такая история!
И всё же, несмотря на подозрительность руководителя каравана, я успокоилась. Я уже была не одна, меня окружали вполне нормальные люди, доброжелательно настроенные и готовые помочь в меру своих сил и возможностей. За пару дней я вполне оправилась, отъелась, и меня уже не водило в стороны от слабости. На очередной вечерней стоянке Хейа варила ужин, а я сидела рядом с малышом на руках. Все семьи занимались своими делами, после долгого дня пути, Айра с Гаем ушли в лес за дровами, а Скай - старший сын в этом семействе, с другими мужчинами ушёл на рыбалку, в лесу было небольшое озеро.
Закрыв крышкой котёл с ароматной кашей, Хейа присела рядом и взяла у меня мальчика. Мне кажется, она до сих пор не верила, что малыш жив, здоров и рядом. Женщина почти не спускала его с рук, постоянно тискала и чмокала в щёчки. Заживающие ладони нестерпимо чесались и я без конца их обо что-нибудь тёрла. Взяв мою руку, она посмотрела на розовые шрамы, ещё местами покрытые корочкой, и тихо спросила:
- Вы ведь прошли через "райское поле"?
Я непонимающе взглянула на неё, какое "райское поле"? Она продолжала:
- Как у тебя это получилось? Одной, с маленьким ребёнком на руках?.. Это же невозможно...
Тут до меня дошло! Это страшное болото, с высокой травой, действительно выглядело как поле. Вспоминая уже знакомые слова, я спросила:
- Почему "райское"?
- А ты не знаешь?
- Нет.
- Потому что все, кто пытается его пересечь, не доходят до другого края. Они попадают в рай, - и добавила после паузы, - они умирают. Или поле быстро засасывает свою добычу или, в редких случаях, те, кто сумел выползти, умирают от ядовитой травы, от которой нет никакого спасения. Ты же о траву изрезала руки?
Я кивнула.
- Но ты не умерла... Мы ждали, что ты скоро умрёшь... Все умирают...
Я опять уставилась на свои ладони.
