Айкан не отвечал по телефону. Полторы недели спустя он позвонил мне сам.
— Чувак! — заорал он в телефон. — Иди назад, к ублюдкам, — продолжал он. — В прошлый раз я… ну, в общем, лажанулся маленько. Фальстарт вышел, понял? Ну, ничего, можно считать, это была… как это называется? — а, да: разведка боем. Зато теперь иди туда и тискай их кнопулю, сколько тебе влезет.
— Что ты сделал, Айкан? — Я был на работе и старался, чтобы мой голос прозвучал нейтрально.
— Не знаю, как долго это продержится, — сказал он, — так что собирай всех своих дружков, валите туда и отзвонитесь там по полной! В течение непродолжительного времени наши многоуважаемые вонючки-спонсоры будут отваливать нормальные денежки. Десять баксов за клик, друг, а не какие-то жалкие полцента. Так что иди и не жадничай.
К чему это привело, сказать невозможно. Знаю одно — день или два после я трудился, как проповедник среди папуасов, обращая в свою веру каждого встречного и поперечного. Когда в «Победе над голодом», наконец, допетрили, что произошло, то вели себя тихо. Надеюсь, что заинтересованные компании потратили не меньше суток, прежде чем разобрались, что их доброхотные даяния выросли за последнее время на двести тысяч процентов.
Мне стало интересно, когда Айкан устанет от этой игры.
Мы долго болтали с ним по телефону как-то вечером, недели две-три спустя. Голос у него был усталый.
— Чем занят? — спросил я у него.
— Воюю, братан.
Я сказал ему, что он себя изводит, что надо же и отдых себе давать. Он тут же разозлился и замолчал.
— На этот раз они меня зацепили не по-детски, — сказал он наконец, — так зацепили, что дальше некуда. Не знаю почему, но… короче, это для меня важно. Только… я все время луплю не по тому противнику. «Корпоративным спонсорам на все плевать!» «Большой бизнес двуличен!» Подумаешь, новость, тоже мне. Кто этого не знает? И кому не все равно?
— Слушай, ты когда-нибудь перестанешь о них думать, а, парень? — поинтересовался я. — Я про этих, которые в офисе ПНГ? Ты хотя бы видишь, что они с тобой сделали? Вцепились в тебя, как клещи, и сосут из тебя кровь. А дальше что?
Я несколько раз менял тему, но наш разговор рано или поздно возвращался все к тому же, как зацикленный.
— Не знаю… — бурчал он в трубку. — Даже не знаю, что придумать…
Не исключено, что он придумал все уже на следующий день, но прошло еще добрых три недели, прежде чем он сумел это выполнить.
«Иди, зайди на ПНГ, — было написано в его следующем имейле. — Нажми кнопку, пошли бедным голодающим массам полцента. Увидишь, что будет».
Я зашел на сайт. Кроме нескольких мелких обновлений, там все было как прежде. Я поискал какой-нибудь подсказки того, что Айкан задумал. Наконец, я кликнул «накормить» и стал ждать.
Ничего не происходило.
Возникло обычное сообщение с благодарностью от голодающих, как всегда. Я еще пару минут подождал и вышел. Что бы ни затеял Айкан, подумал я, это не сработало.
Пару часов спустя я проверил почту.
— Как, черт побери… — начал я и остановился, мотая головой. — Как ты, чокнутый гениальный ублюдок, это сделал?
— Понравилось? — Связь была отвратной, но я даже сквозь помехи различал в голосе Айкана нескрываемое торжество. — Значит, тебе понравилось?
— Я… даже не знаю. Но это впечатляет.
Я снова смотрел на письмо в папке входящих. Оно было подписано «Очень Голодные Иностранные Граждане».
«Многоуважаемый щедрый пожертвователь, — начиналось оно. — Огромное Вам спасибо за Ваш непревзойденно щедрый дар в виде половины чашки сырого риса. Наши дети будут беречь каждую его крупинку, как сокровище. И, пожалуйста, поблагодарите от нашего имени ваших Добросердечных Организаторов из „Победы над голодом“ за то, что они уговорили своих богатых друзей забросать нас рисом — вот каковы преимущества использования сверхдешевой рабочей силы при полном попустительстве карманных профсоюзов. Сверхприбылей от потогонной системы труда хватает на рис даже нам, бедным людям. Поэтому очень просим Вас, уважаемый доброхотный даритель, не делайте, пожалуйста, ничего такого, что могло бы расстроить этих достойных людей, не задавайте лишних вопросов, не агитируйте за принятие законов о налогах для корпораций или подотчетность их деятельности трудящимся, ведь они могут создать угрозу тем громадным прибылям, из которых покупается и наша Чашка Риса.
С нижайшей благодарностью и любовью,
Голодные».
— Теперь каждый придурок, который нажмет на кнопку, будет получать вот это, — сказал Айкан.
— Как ты это сделал?
— Написал программу. Засунул ее на их веб-сайт. Ты кликаешь, система тебя засекает и начинает сканировать твой жесткий диск в поисках чего-то похожего на твой имейловый адрес. Нажми кнопку «Ответить».
Я нажал. Обратный адрес стоял мой собственный.
— Это впечатляет, Айкан, — сказал я и медленно кивнул, жалея, что никто не подредактировал его письмо, не добавил ему нюансов. — Теперь ты точно натянул им здоровый нос.
— Это еще не конец, брат, — отозвался он. — Ты последи за этим местечком, ладно? Просто последи, и все.
Мой телефон зазвонил в пять утра. Голый и растерянный, я прошлепал в гостиную.
— Чувак. — Это был Айкан, напряженный и взволнованный.
— Ты хоть знаешь, который сейчас час, мать твою? — выдал я что-то в таком роде.
— Они меня вычислили, парень, — прошипел он.
— Что? — Я рассеянно плюхнулся на диван, протер глаза. В небе за окном уже показалась светлая полоска. Птицы чирикали, как оголтелые. — О чем это ты?
— Наши гребаные друзья-филантропы, братан, — прошипел он отрывисто. — Неравнодушные граждане в головном офисе «Накорми Мира», понял? Они меня выследили. И нашли.
— Откуда ты знаешь? — спросил я. — Они что, тебе звонили?
— Нет, нет, — быстро зашептал он. — На это они не пойдут — зачем им выдавать себя раньше времени?
