Заметим также, что при заимствовании эпического текста часто происходит видовое «смещение»: тот или иной вариант героического или романического эпоса у гагаузов обычно приобретает черты волшебной (богатырской) сказки или полностью переходит в нее, поскольку у гагаузов намного сильнее развиты традиции сказочного эпоса.
Распространению и сохранению сказочного творчества среди гагаузов способствовал, прежде всего, кочевой образ жизни их предков. Чабаны, уходя на дальние пастбища или оберегая ночью стада, скрашивали свой досуг сказками, песнями, легендами. Любимым развлечением сказки были и позднее, когда кочевники осели на Балканах. На посиделках происходил своеобразный обмен сказками, бытующими в разных местах проживания рассказчиков. Все это благоприятствовало скрещиванию и размножению различных сказочных сюжетов, вместивших в себя элементы тюркской, славянской, романской фольклорных культур.
В настоящее время продолжается живое бытование ГВС, сохраняется их эстетическое и воспитательное значение, то есть исследователи в значительной мере еще могут фиксировать естественные фольклорные процессы и явления.
Не менее важной задачей фольклористов, этнографов, краеведов и просто любителей устного народно-поэтического творчества гагаузов остается сбор как волшебных сказок, так и других видов сказочного эпоса (легендарных, бытовых/новеллистических сказок, сказок о животных), вобравших в себя мудрость и жизненный опыт многих поколений, ставших одним из самых выразительных и ярких художественных памятников духовной культуры народа.
Виталий Сырф
ПОХОЖДЕНИЯ КЕЛЕША
Жил-был падишах, было у него сорок сыновей. Однажды тридцать девять из них говорят отцу:
— Отец, мы хотим жениться.
— Выберите себе, — отвечает им падишах, — из табуна по коню и приходите, я дам каждому из вас денег из казны.
Поймали братья по коню, получили деньги и в жаркий полдень отправились в путь.
А самый младший брат их был плешивым. Когда стоял жаркий полдень, голова его накалялась докрасна.
— Отец, я тоже хочу жениться.
— Иди и ты поймай себе коня из табуна.
В табуне оставался только один хромой лошак[1]. Пришел Келеш[2] домой, отец и ему дал денег из казны. Оседлал он лошака, пустился в путь и вскоре догнал своих старших братьев около грушевого дерева. Они расседлали уже коней и сложили седла.
Догнав братьев, Келеш поприветствовал их:
— Здравствуйте, братья!
— Здравствуй! — ответили они.
Келеш посчитал место привала своих братьев опасным и говорит им:
— Зачем вы здесь остановились? Если бы здесь не было сторожа, трава вокруг нас не была бы нетронутой.
Братья над ним смеются:
— Много ты понимаешь, Келеш.
— Если с вами ничего не случится, — отвечал тот, — то со мной и подавно ничего не будет.
И Келеш слез с лошака, расседлал его, разбил шатер, поставил кофе на огонь, напился кофе и лег в шатре на боковую. Вскоре все братья заснули.
Вдруг показалась из-за горы Дэв-бабу. Идет она, поскрипывает, на палочку налегает, кофе попивает, табак покуривает, тюльпаны и гиацинты по пути косит. И говорит она братьям:
— Здравствуйте, ребята!
Братья проснулись от ее голоса и отвечают:
— Здравствуй, старуха!
— Куда путь держите, сынки?
Келеш отвечает за всех:
— В страну счастья едем.
— У меня, — говорит баба, — было сорок сыновей, все в страну счастья ушли и не вернулись, осталась я одинокой, теперь от горы к горе шатаюсь и головой своей о них бьюсь.
Спрашивает она у Келеша:
— Не выпьете ли вы вина? Я бы принесла.
Услыхав это, братья окончательно проснулись. Среди них было много выпивох, они-то и говорят:
— Вот кабы было вино!
Пошла баба, взяла сорок ведер вина и принесла. Начали они пить, дошла очередь до самого младшего. Но тот отказывается:
— Я не пью вина, голова от него болит.
Тридцать девять братьев напились и свалились наземь. А баба села с Келешем о том о сем поговорить.
— Баба, я спать хочу, — притворился он.
Собралась тогда Дэв-бабу уходить:
— Ложись, сынок, отдохни и ты — вы же все с дороги.
Лег он на бок и укрылся попоной. Баба же встала и пустилась бежать. Келеш тут немедля выскочил из-под попоны, схватил шашку, бросился вдогонку за великаншей и чуть было не нагнал ее. Дэв-бабу тем временем добралась до своего дома, спустилась по лестнице. Она и не заметила, что Келеш гонится за ней.
Бабины сыновья были дома, она и говорит им:
— Чего вы здесь ждете, сыночки? Под грушевым деревом лежат сорок жертв. Но если я вас всех сразу выпущу, вы попадаете и перетопчете один другого. Буду вас выпускать по одному.
Баба выпускала их по одному, а Келеш по одному и резал их: сорок бабиных сыновей легло по обеим сторонам лестницы. Затем он вошел в дом, схватил бабу и повесил ее на крюк.
В доме было тридцать девять девушек. Юноша спросил их:
— У меня есть тридцать девять братьев, не пойдете ли вы за них замуж?
— Если освободите нас от наших старших братьев, пойдем, — отвечали девушки.
— С ними мы легко управимся, — сказал он.
Возвратился Келеш к своим братьям и растолкал их всех пинками. Братья вскочили, протирая глаза после пьяной ночи, пошли к коням, оседлали их и пустились в путь, а Келеш со своим хромым лошаком отстал от них.
Приехали братья к одному роднику, расседлали коней и заварили кофе. Пока они пили, Келеш добрался до них и поприветствовал.
— Здравствуйте, братья!
— Здравствуй! — отвечали они.
Далее он снова спрашивает их:
— Зачем вы здесь остановились? Если бы здесь не было сторожа, трава вокруг нас не была бы нетронутой. Разве не хватило нам вчерашних невзгод?
Братья над ним смеются:
— Много ты понимаешь…
— Если с вами ничего не случится, — сказал младший, — то со мной и подавно ничего не будет.
Слез он с лошака, расседлал его, разбил шатер, поставил кофе на огонь, напился кофе и лег в шатре на боковую.
