— Наматывайся, наматывайся. Скажи, где твое зеркало?
— Да вот же оно!
Забрал паренек зеркало, унес его домой и отдал сестре.
Вскоре ушел он снова охотиться и опять повстречался со своим отцом.
— Где же ты пропадал, мой мальчик? Как долго я тебя не видел!
— Эге-ге, есть у меня сестренка, да больно уж разбаловал я ее, такая капризная стала. Захотела яблоко, — я принес. Теперь захотела зеркало от Дюнняя-гюзели — тоже принес! Зеркал на свете много, но она хотела, чтобы именно от Дюнняя-гюзели зеркало было!
Его отец вернулся во дворец и рассказал обо всем своей матери:
— Этот паренек и зеркало от Дюнняя-гюзели раздобыл!
Когда его мать услышала это, снова посылает бабку-колдунью:
— Иди и сделай так, чтобы этих детей не было на свете!
Приходит бабка к девушке и говорит ей:
— Знаешь что, девочка моя?! Яблоко как яблоко, зеркало как зеркало, но скажи брату, чтобы он привел тебе саму Дюнняя-гюзели как невестку, а себе — как жену.
Попросила сестра брата привести ей невестку, а тот отвечает:
— Хорошо, пойду, но не знаю, вернусь ли назад.
Отправился он в путь. Когда добрался до Дюнняя-гюзели, не заметил, что у нее глаза закрыты: значит, она не спит. Пробует он намотать себе на руку ее косы, как вдруг слышится ему голос:
— Стань камнем!
И превратился он в камень. А там уже лежали девяносто девять камней — это были те, кто пришел взять в жены Дюнняя-гюзели, и этот паренек стал сотым.
Сестрица все смотрит на дорогу, день ждет, два ждет, три ждет. Вот уже из-под стрехи дома начала капать кровь. Тут она поняла, что брата нет в живых.
Собралась девушка в дорогу сама. Идет она, идет, выходит ей навстречу та добрая старушка:
— Куда путь держишь, девочка моя?
— Куда я путь держу, бабушка? — отвечает та. — Мой брат ушел один раз — яблоко от Дюнняя-гюзели раздобыл, ушел второй раз — зеркало от Дюнняя-гюзели раздобыл, а сейчас ушел, чтобы привести саму Дюнняя-гюзели мне в невестки, а себе в жены, да и пропал.
— Твой брат стал камнем, — говорит бабушка. — Теперь, когда будешь идти дальше, повстречаешь волка, перед ним будет лежать трава. Возьми ту траву, положи ее перед козой, у козы забери кость и положи ее перед волком. А когда пройдешь еще немного, увидишь родник с двумя желобами: через один течет кровь, через другой — гной. Крови отведаешь и похвалишь: «О боже, какая прекрасная вода!». Гноя отведаешь и скажешь: «О боже, какой вкус у этой воды!». Когда же пойдешь к яблоне, то скажешь так: «О, какой вкус у этого яблока!». Пройдешь все и отправишься дальше.
Когда дойдешь до Дюнняя-гюзели, посмотри — если у нее глаза открыты, значит, она спит, а если закрыты, то не спит. У нее есть девяносто девять кос, намотай ее косы себе на руку, чтобы она показала тебе твоего брата. Вели ей: «Покажи мне моего брата, покажи мне моего брата!»
Когда девушка прошла все препятствия, посмотрела на Дюнняя-гюзели, — ее глаза открыты, значит, она спит. Принялась она наматывать на свою руку косы Дюнняя-гюзели и приговаривать:
— Покажи мне моего брата, покажи мне моего брата!
И Дюнняя-гюзели показала ей все камни. И все они превратились в мужчин. Когда же она указала на сотый камень, тут и брат девушки ожил. Собрались все втроем в путь, сели на коня из табуна Дюнняя-гюзели и вернулись домой.
Стали они дальше жить-поживать. Вскоре юноша снова отправился в лес на охоту. Здесь он опять повстречался со своим отцом.
— Где же ты пропадал так долго, мой мальчик? Все нет да нет тебя!
— Эге-ге, я ходил за Дюнняя-гюзели, привел ее в невестки своей сестре и себе в жены.
— Ну и ну! Вот это да! Я вот уже падишахом стал, но знать ничего не знаю, кто эта Дюнняя-гюзели, а ты ее уже в жены взял! В воскресенье я устраиваю пир, приходите и вы ко мне всей семьей! Я отправлю за вами фаэтон с кучером.
Приходит падишах домой и говорит своей матери, чтобы готовились.
А его мать кинулась к той бабке-колдунье:
— Что будем делать, они уже встретились с Дюнняя-гюзели. Собирается падишах устраивать застолье, пригласит и тебя.
— Не беспокойся, мы их отравим, всех троих.
Отправил падишах за ними фаэтон. Они нарядились, поехали все втроем. Вот садятся за стол. А для Дюнняя-гюзели ничего в этом мире не было тайной. Она и говорит им:
— Что я вам велю делать, то и делайте, слушайте меня! А если не скажу, то никуда не тянитесь.
После пира направились они к той яме. Та бедная женщина вся уж прогнила по пояс, и терновые ветки-прутья рядом с ней. И вот, перед тем как подъехать к палатам, кучер им сказал:
— Слезайте, ударьте по разу веткой эту женщину и плюньте в нее.
Дюнняя-гюзели ему отвечает:
— Наши руки не поднимутся ее ударить.
И они поехали дальше. А кучер, встретив сына падишаха, говорит ему:
— Они не захотели ударить ту женщину.
Он же ему в ответ:
— Не велика беда, если не ударили.
Вернулись они в дом, а там столы уже опять накрыты. Но им всем троим в тарелки с едой был подложен яд. Еще не успели сесть за стол, как Дюнняя-гюзели приказывает:
— Идите и приведите сюда ту женщину из ямы и собак!
Приводят женщину и озверелых собак. Тут Дюнняя-гюзели дает одной собаке кусок из яств с их стола, и другой собаке кусок. Глядь! — обе собаки тут же и сдохли.
А Дюнняя-гюзели продолжает:
— Всех троих, детей и
