— Ну-ка выходи, моя красавица, из своего укрытия и посмотри, что здесь произошло.
Дочь падишаха из-за стены источника лишь голову приподняла и от страха снова спряталась. Потом, немного придя в себя, приблизилась к Ванчу.
— Давай пойдем к моему отцу. Он обещал, что моему спасителю отдаст меня в жены и полцарства в придачу. Только отрежь у дракона языки.
Ванчу отсек языки, завернул их в платок и положил в суму. Почистив доспехи и оружие, отправились в путь.
Прямо шли, ровно шли, за три дня и три ночи дорогу одолели, добрались до дворца падишаха. Падишах их прекрасно встретил, владенья свои показал, устроил пир. Радости конца-краю не было.
Приближенные падишаха попросили дозволения слово молвить.
— Мой падишах! — доложил вестовой. — У ворот дворца один молодец стоит, говорит, дракона убил, вашу дочь в жены взять желает.
Падишах удивился. Посмотрел на дочь, посмотрел на Ванчу. Ванчу не проговорил ни слова, дочь улыбнулась.
— Зовите его, — приказал падишах.
В палату вошел молодец с полным мешком на спине. Опустошил мешок.
— Это что? Головы дракона? — спросила дочь падишаха.
— Да, я убил его. Пришел за тобой и за половиной царства в придачу.
— Ну-ка посмотрите, — сказала девушка слугам, — на месте ли языки этих голов?
Посмотрели — ни в одной языка нет. Тем временем девушка вынула платок из сумы Ванчу, показала языки дракона.
— Вот у кого языки, это он убил дракона и меня от смерти спас.
— Выбирай себе наказание, — сказал падишах. — Обманом счастья не добудешь.
— Оставь его, мой падишах! — попросил Ванчу. — Стать посмешищем — это тоже наказание. Пусть живет, может быть, ума-разума наберется.
— Убирайся с глаз долой! — велел падишах, рассердившись.
Стража выбросила самозванца, схватив за руки, за порог. Он нашел то, что искал, но давайте вернемся к нашим молодым.
Ванчу и дочь падишаха сильно полюбили друг друга, и к тому же они очень подходили друг другу. Взрослые и дети радовались, завидев их. И все вокруг ожило: птицы принялись щебетать, насекомые в травах — мелодии стрекотать, одна белка, взбираясь раз за разом на дерево, приносила по ореху девушке в руки, потешая людей. С появлением воды разные растения зазеленели, распустили бутоны, начали цвести. Небо прояснилось, солнце стало светить, как на земле.
Молодых поженили — сорок дней и сорок ночей играли свадьбу. Я тоже там был, ел-пил, сколько душа желала, но еда зубов не коснулась, питье языка не намочило.
— Сын мой, — спросил падишах, — здесь ли жить останешься или к отцу вернешься? Говори, не стесняйся. Как скажешь, так и сделаешь. Но только от нашего царства до светлого долгий путь. И лишь ненавидящий людей огромный орел Картал туда может добраться. Что скажешь?
— Падишах, отец мой, — ответил Ванчу, — я хочу впервые с женой навестить моих родителей, в путь отправиться. Они знают, что я исчез, но и только. Если разрешишь, я попрошу орла о помощи. Я спас его птенцов от змеи, он обещал вынести меня к светлому царству.
— Давайте тогда, дети, отправляйтесь в дорогу. Счастливого пути!
— Мой падишах, прикажи, чтобы подготовили в дорогу сорок бочек мяса, сорок печей хлеба и сорок бурдюков воды. А мне еще верхового в помощь дай, чтобы до орла доехать.
Прошло немного времени — Картал с Ванчу на спине сел на поляну, охватив собой пространство величиной с гарман, настолько был велик. Привязали к нему бочки, скарб, бурдюки, а посередине молодым место оставили, на подушку усадили.
Картал поднялся в небо, и, сделав круг над дворцом падишаха, отправился в путь.
— «Гык» скажу — воду подашь, «гак» скажу — мясо и хлеб подашь, — дал наставления Картал.
«Гык» — вода, «гак» — хлеб с мясом, «гык» — вода, «гак» — хлеб с мясом… Сорок дней, сорок ночей они находились в пути. Во второй половине сорокового дня Картал «гак» сказал, а мясо уже кончилось. Ванчу отсек мечом от подошв по куску мяса, дал орлу. Картал сразу почувствовал человеческое мясо и не проглотил те куски, заложил под язык. Сколько было сил, поднапрягся и, достигнув края светлого царства, тихонько опустился, от усталости растянулся, чтобы воздуху набрать, немного отдохнуть.
— Чего стоишь, иди же, — обратился он к Ванчу.
Ванчу помог суженой слезть, попробовал сделать шаг, но не смог — ноги от боли подкосились.
— Эхе-хе-е, брат, так не годится! Иди-ка ко мне, покажи ноги.
Когда Картал посмотрел — подошвы у Ванчу в крови. Вынув из-под языка куски мяса, раны облизал, мясо прилепил, и подошвы у Ванчу сразу зажили, как будто ран и вовсе не было. Но с тех пор, говорят, на подошвах людей появилась впадина.
Взявшись за руки, молодые отправились дальше. Недаром же говорится: «Дорогу осилит идущий». Радуясь земным красотам, любуясь природой, обмениваясь приветствиями со встречными, широким шагом шагая, преодолевали они путь. Вдруг их накрыла огромная тень. Посмотрели на небо: их настиг орел и приземлился перед ними.
— Давайте, садитесь-ка снова мне на спину. Я подумал, чего вам ноги в дороге разбивать, лучше я свой долг до конца исполню, вас домой отвезу. Так своей цели скорее достигнете.
Через некоторое время показались владенья падишаха. Приземлились, людей напугали, родителей обрадовали, а братья онемели от удивления и, как боязливые птахи, попрятались под амбары.
Радость радостью, но, как говорят, голодный медведь не танцует. Пир на весь мир закатили, нашлось и для орла угощение: каждый день ему давали по свежезарезанному барану. Картал быстро пришел в себя, усталость прошла, и он поправился. Через девять дней в обратный путь собрались, подарки в узлы связали, пиво-напитки в бурдюки залили, орел на три дня еды-питья получил, его снарядили, как посаженого отца. Обратный путь короток. Благополучно Ванчу с женой в нижнее царство спустились. И поныне, говорят, живут — все такие же молодые и красивые. Много детей вырастили — один другого краше. Дети выросли и вырыли колодец из подземной страны в светлое царство, проложив короткий путь — по лестнице.
И
