— Я платье красным бантом украшу, — говорит принцесса, — а у подружек будут голубые.
Наутро слуги унесли попугая из дворца. А юноша вернулся на постоялый двор, оделся, как подобает королевскому сыну, и снова отправился во дворец. Предстал перед королем и объявил, что хочет попытать счастья — отыскать принцессу.
— Не ты первый! — говорит король. — Уже двое искали ее, да не нашли и теперь в темнице томятся. Не твои ли братья? Уж больно похожи! Гляди, как бы и тебе туда не угодить!
Но юноша не отступился. Стал искать принцессу, но поначалу прикинулся дурачком. Ходит по дворцу без толку день, другой, а на третий откинул полог у постели, отворил потайную дверцу и спустился по лестнице во дворик с колодцем, а после — в колодец. И король с ним вместе спустился. Попросил у него юноша ключ от двери, что вела в покои принцессы. Ничего не поделаешь — пришлось дать! Одна надежда у короля осталась — что не узнает юноша, которая из трех девушек принцесса. Ведь все три — красавицы и одеты одинаково! Велел им король пройтись и встать в ряд. Но юноша не ошибся — протянул руку принцессе.
— Погоди! — говорит король. — Отвернись! Пусть иначе встанут, а ты снова выберешь. Может, ошибешься?
Но и на этот раз не ошибся принц. А когда вернулись они во дворец, стал просить короля освободить его братьев из темницы и отдать им в жены подруг принцессы, а на свадьбу отца пригласить.
Согласился король. Сыграли свадьбу — закатили пир на весь мир. И я там был: ел, пил вволю, да еще и подарок получил — башмаки масляные. Всем хороши башмаки — теплые, мягкие, да вот только тают, как солнышко припечет!
Мать-завистница
Жили на свете муж с женой, и было у них семеро сыновей. Уж как отец с матерью обрадовались, когда родилась девочка! Росла она, и с каждым днем все сильнее отец к ней привязывался, а сыновей словно не замечал, даже стал к ним без нужды придираться. И решили братья уйти из дому. А на прощание подарили сестре колечко.
Прошло время, стала отцова любимица настоящей красавицей — глаз не отвести! И позавидовала мать красоте своей дочери. Вот как это вышло. Было у матери волшебное зеркальце. Что ни день садилась она перед ним и спрашивала:
— Скажи, зеркальце, не я ли всех на свете краше?
И уж привыкла, что зеркальце ей отвечает:
— Спору нет, ты на свете всех краше!
И вдруг однажды услыхала другой ответ:
— Нет, не ты! Дочка твоя куда краше тебя!
Как же мать разозлилась! И с тех пор так дурно стала с дочерью обращаться, что хуже и придумать нельзя. По десять раз на дню за водой посылает, а случись дочке кувшин разбить — ругает и бьет ее. А однажды взяла и заперла в чулан.
«Ни за что, — думает, — не выпущу! Пусть там и сидит, чтоб никто красоты ее не видал!»
Заперла дочку, села перед зеркальцем и спрашивает:
— Скажи-ка, зеркальце, разве не я всех на свете краше?
А зеркальце отвечает:
— Нет, не ты! Дочка твоя, что взаперти сидит, всех краше!
И тогда мать-завистница вот что измыслила. Позвала слуг и велела им отвести дочку в лес и там убить. Но сжалились слуги над девушкой — отпустили ее. А вместо нее убили собаку — вырвали глаза и вырезали язык, чтоб матери доказательства представить.
Пошла девушка куда глаза глядят. Шла она, шла и вдруг видит — хижина. Постучала — никто не ответил. Она и вошла. Видит — огонь в очаге еле теплится, а на столе семь грязных мисок. Прибрала она дом, еду приготовила, на стол накрыла, а сама забралась на дерево возле крыльца и в ветвях схоронилась — надо же посмотреть, кто в хижине живет.
К вечеру пришли семеро братьев-разбойников. Как же удивились они, увидав чистый дом и еду на столе!
— Кто это ужин нам сготовил и дом прибрал?
Но не сразу принялись братья за еду. Знали, что живет поблизости дракон с драконихой, и подумали: «Вдруг тварь поганая отравить нас замыслила?» И решили испытать еду на собаке. Дали псу своему поесть — от всего, что было на столе, по кусочку отрезали. Съел песик — и хоть бы что. А потом и сами разбойники отужинали.
С той поры вошло у них в обычай от всякого кушанья первый кусок псу кидать.
Скоро привыкли разбойники к чистому дому и вкусной еде. Но захотели все-таки узнать: кто же это о них печется? И вот как-то утром шесть братьев из дому ушли, а седьмой остался. Но девушка, как обычно, пересчитала уходящих, и в тот день с дерева не спустилась.
Решили тогда разбойники поступить по-другому: вернулись не под вечер, как обычно, а днем, в неурочный час, — и застали девушку за работой. Увидала она их, испугалась — стоит ни жива ни мертва. Поглядел на нее главарь разбойничьей шайки, заметил на руке знакомое колечко и понял:
— Это сестра наша!
Как же они обрадовались! Рассказала им девушка, что с ней приключилось, а братья говорят:
— Не печалься! Живи с нами, за домом смотри, еду готовь. Только гляди, дверь никому не отпирай!
А мать-завистница дома сидит, радуется, что нет в живых дочки-соперницы. Вынула из сундучка волшебное зеркальце, села перед ним и спрашивает:
— Скажи-ка, зеркальце, не я ли всех на свете краше?
А зеркальце возьми и ответь:
— Нет, не ты! Дочка твоя, что в лесу у разбойников живет, краше всех на свете!
Разозлилась мать и говорит:
— Ну, я ее изведу, найду средство!
Отправилась она к колдунье и наказала ей дочку сыскать и со свету сжить.
Нашла колдунья и тот лес, и хижину. Постучалась, а девушка спрашивает:
— Кто там?
— Отвори! — говорит колдунья. — Я тебе подарок принесла — рубашку для тебя бабушка вышила!
Поверила девушка, впустила злодейку и взяла подарок. Обрадовалась — никогда такой красивой рубахи у нее не было! А как надела — упала, похолодела и не дышит. Рубаха-то отравлена! Поглядела колдунья на дело рук своих и пошла восвояси.
Как смерклось, вернулись братья и видят — лежит сестра на полу и не шелохнется.
— Умерла сестренка!
И заплакали все семеро. А после выточили для нее гроб хрустальный, чтоб всякому видна была красота ее необыкновенная, отнесли на берег и пустили по морю — поплыла хрустальная гробница по воле волн.
И прибилась к берегу в тридевятом государстве. Увидал принц, что рыбачил в заливе, гроб хрустальный, а в нем — девушку красоты небывалой, и повелел слугам отнести гроб во дворец и поставить к себе в опочивальню. Исполнили его повеление. С тех пор принц никого к себе в опочивальню не пускал. Влюбился
