И в тот же самый миг сорвалась колбаса со сковородки и прилепилась к старухиному носу.
Понял старик, что пропало и второе желанье, а винить, кроме себя, на сей раз некого.
Старуха же принялась отдирать колбасу. Из сил выбилась, а колбаса не отдирается. Ох, и изругала же она старика:
— Додумался! Пожелал! До чего ж душа поганая! Пускай я дура, да ведь дурью своей никому, кроме себя, не навредила! А ты? Ну, погоди, ты у меня поплатишься — ни на какое твое желанье не соглашусь! По мне, пусть колбаса эта отвалится, а там хоть трава не расти! Ни о чем другом просить не стану!
— Да ты что, жена? Мы земли хотели попросить!
— Не нужно мне земли!
— Мы дом хотели новый!
— Не нужен мне дом!
— Мы же клад хотели найти, чтоб ты на золоте ела!
— Не хочу на золоте есть!
— Что же, значит, с носом останемся?
— Вот именно! С носом!
И сколько ни просил старик, так ни на что больше старуха не согласилась. Замучила ее проклятая колбаса, а тут еще кот на плечо лезет — так и норовит колбасу куснуть. И пес вокруг скачет — у него при виде колбасы слюни текут.
Так что, когда снова явилась фея, попросили ее старик со старухой об одном: сделать, как было. Исполнила она их желание. То-то обрадовались старики!
Вошь да петрушка — вот и игрушка
Жил-был на свете король, и была у него дочь на выданье. Раз служанка расчесывала ей волосы и вдруг обнаружила вошь. Тотчас побежали с известием к королю.
— Ну и дела! — сказал король. — Слыханное ли дело: вошь во дворце!
И, вместо того чтобы раздавить вошь, король поместил ее в красивый флакон и повелел откармливать пшеничной мукой.
На другой день прогуливалась принцесса со служанкой по саду и увидела в траве росток петрушки.
— Какие красивые листочки! — воскликнула принцесса. — Сорвать их?
А король мимо проходили говорит:
— Нет, пусть живут. Поглядим, что получится.
Время шло — вошь все росла и толстела. Пришлось переселить ее в большой глиняный кувшин, так и кормили мукой. А росток петрушки поливали так щедро, что он рос, рос и сделался размером с большую сосну. А вошь уже не помещалась в горшке! Тогда король приказал заколоть ее и снять с нее шкуру. Смастерили из этой шкуры принцессе бубен, а на обруч его пошла древесина петрушки.
Тут разослал король гонцов во все концы с новостью, что выдаст свою дочь за того, кто угадает, из чего сделан бубен принцессы. А кто ошибется, тому через три дня головы не сносить.
Со всех сторон стекались во дворец попытать счастья принцы, герцоги, маркизы и прочие важные особы и никто загадку не разгадал: всех казнить пришлось.
Услыхал пастух королевского глашатая и говорит матери:
— Приготовь-ка, матушка, мою котомку. Охота и мне попытать счастья во дворце. А ну как угадаю, из чего он, этот самый принцессин бубен?
— Куда тебе, недотепе? — говорит ему мать. — Или не знаешь, сколько графов и баронов сложили там головы? Где уж тебе, дурню, загадку разгадать, когда ничего-то ты на свете не нюхал, кроме овечьей вони?
— А что они, кроме книжек видали? А я в кожевенном деле разбираюсь получше многих и в лесу каждое дерево знаю.
Услыхала мать эти слова и собрала сына в дорогу.
Шел он, шел, видит — великан скалу подпирает: нависла она над селеньем, того и гляди рухнет.
— Как тебя звать? — спрашивает пастух.
— Соберись-с-Силой, — отвечает тот.
— А много ли платят за твою работу?
— Песету в день.
— Я тебе три заплачу. По рукам?
И пошли они дальше вместе.
Шли, шли, видят — какой-то чудак из ружья в небо целится.
— Что делаешь? — спрашивают.
— Да вот жду, не появится ли откуда рой мошек. За каждую убитую мошку мне по десять сантимов платят. А звать меня Зоркоглазом.
— У меня по три песеты за каждую будешь получать, — говорит пастух.
И пошли они дальше втроем. Шли, шли, видят — какой-то человек приложил ухо к земле и слушает.
— Что делаешь? — говорит пастух.
— Тсс! Тише! Слушаю, как растет трава. А зовут меня Слухачом.
— Ну и сколько же тебе платят, Слухач?
— Да, честно говоря, шиш с маслом дают, а я рассказываю, зреет ли урожай.
— Что ж, впредь будешь получать три песеты. Согласен?
И Слухач пошел с ними. Шли они, шли и видят — стоит человек, и такие рулады задом пускает, что земля дрожит.
— Что ты делаешь? — спрашивают.
— Да вот, мельнице, что стоит в трех милях отсюда, крылья вращаю. А зовут меня Большой Ветродуй.
— Что ж поближе не подойдешь?
— Эх, не знаете вы моей силы! Встань я поближе, от мельницы камня на камне не останется!
— И сколько же тебе платят?
— Два реала утром и два вечером, если есть помол.
— Я буду платить тебе три песеты, пошли с нами.
Согласился Большой Ветродуй, и пошли они вместе. Шли, шли, видят — сидит человек, сам к дереву привязан, а на ногах мельничные жернова.
— Что это с тобой? — спрашивают.
— Ничего, — отвечает. — Да только если меня отвяжут, я мигом весь мир обегу. А зовут меня Скороходом.
— Ладно, если обещаешь не убегать и пойти вместе с нами, мы тебя освободим, — сказал пастух. — Теперь нас шестеро, и довольно. Больше никого не возьмем.
Скороход с радостью согласился, и его отвязали. Потом все уселись на мельничные жернова, а Соберись-с-Силой и Большой Ветродуй их подтолкнули, каждый по-своему. Не успели путники и глазом моргнуть, как очутились возле королевского дворца.
Тут пастух и говорит:
— Ну вот, теперь и передохнуть не грех.
Сели они отдыхать.
Вдруг Зоркоглаз приметил посреди лужи муравьишку — барахтается, бедный, в воде, а выбраться не может. Пастух выловил его да и сунул в котомку.
Остановились друзья на ночлег как раз напротив дворца.
Пастух даром времени не терял — прямо к королю отправился, а остальные остались его дожидаться. Входит в королевские покои и говорит: пришел, мол, угадать, из чего сделан бубен принцессы.
— Что ж, вот он, смотри, — отвечает король.
Ходил-ходил пастух вокруг бубна: то кожу пощупает, то ободок погладит. Думал, думал и говорит:
— Сдается мне, пошла на бубен шкура козленка, а обод — из рога.
— Сдается-то, может, тебе и сдается, да только не угадал ты. Приходи завтра. А коли в три дня не додумаешься — пеняй на себя: сам знаешь, что тебя ждет.
Закручинился пастух, пришел к своим товарищам и рассказывает, как дело было. Тут Слухач и говорит:
— Ждите меня тут — я мигом все вызнаю.
Подкрался к дворцу с заднего крыльца, приложил ухо к стене и слышит, как принцесса со служанкой беседуют:
— Вот беда-то, — говорит королевская дочка. — Сколько герцогов и маркизов гибнут один за другим!
— Вот-вот, — откликается служанка, — еще поди знай, что за свиное рыло отгадает, что ваша игрушка — вошь да петрушка.
— Тише! Неровен час, кто услышит!
— Кому
