– Ещё бы чуть-чуть, – прошептал я, когда мы покинули этот опасный участок нашего необычного пути.
– Да, и нам бы пришлось несладко. Пройти через этот коридор может только человек, победивший все свои страхи.
– То есть ты ничего не боишься? – удивился я.
– Боюсь, конечно. Но тебе пока рано знать, чего именно. Я тоже видела не очень приятную картинку, но остановила внутренний диалог и отмела её прочь.
Мы продолжили идти по коридору и оказались на развилке сразу пяти дорог. Коридоры лучами расходились в разные стороны.
– Понятно, – Женя присела на корточки и принялась чертить что-то на пыльном полу, – если мы здесь, значит, зал с картинками уже совсем рядом. Забавно, появился пятый коридор, раньше их было четыре. В любом случае нам не нужен ни один из них.
– Вот даже как? – усмехнулся я, – опять будем проходить сквозь стену?
– Нет, так нельзя делать – окажешься в начале этого же уровня и снова пойдешь здороваться с ручками. Тут нужно нырять.
– Куда? – не понял Степан, – прямо в пол?
– Да. Ни разу так не делал в осознанных сновидениях? А ты, Сергей?
– Я умею это. Ничего сложного. Нужно просто хорошо подпрыгнуть и представить, что пола нет. Вместо него просто лужа воды. Прыг, и готово!
– Можно и так, – согласилась Женя, – тогда беремся за руки и прыгаем одновременно.
Пол оказался слишком податливым, я даже не успел понять, обладает ли он какой-то твердостью. Холодный камень сменился ярким светом, да таким, что я чуть не ослеп. Мы плавно опустились на уровень ниже и оказались перед золотыми дверями в человеческий рост. По их краям стояли скульптуры рыдающих людей, и мне это сразу не понравилось.
– Очередное испытание? – уточнил я у ведьмы.
– Да, оно рассчитано на твое любопытство. Поэтому если ты просто пройдёшь зал с картинками насквозь, то ничего страшного не произойдет. Степан, открывай дверь, мы готовы.
– К чему? – спросил я, но Еххи уже увлекла меня за собой.
Огромный зал больше смахивал на музей. Повсюду висели сотни картин самых разных размеров. Некоторые из них располагались даже на полу и потолке. Сами стены были яркого желтого цвета и слегка светились. Они что, из полупрозрачного пластика? Странное решение архитектора, конечно.
– Не смотри на них, – прошептала Еххи.
– Почему?
– Ну можешь попробовать, конечно, только перед этим обрати внимание на вон тот огромный портрет. Кого ты там видишь?
Я перевел взгляд и увидел большую картину в золотой раме. На ней был изображен я сам. Неизвестный автор хорошо потрудился. Холст, масло, – а я хорош!
– Там я.
– А вот и нет. Я! – ответил Степан.
– Каждый видит здесь себя самого, – пояснила Еххи, – это Зал Судеб. Тайное место, в котором так мечтают побывать миллионы людей и пророков.
– Я слышал о нем, – здоровяк остановился и почесал затылок, – Хома рассказывала, что на этих картинках изображены все эпизоды твоей жизни, в том числе и будущие.
– То есть я могу подойти к какой-нибудь картине и увидеть, что будет со мной дальше? – уточнил я.
– Хуже, Серёжа, – покачала головой Женя, – ты сможешь прожить её в мгновение ока, но за это придется заплатить большой частью своего света. Разве ты никогда не задумывался о своем выборе? Разве не думал ты о том, как все могло бы произойти дальше, не соверши ты тот или иной поступок? Этот зал позволяет увидеть все возможные варианты твоей жизни. Что было бы, если бы ты не пришел работать к Косте? Если бы ты не помог Аннике? А что было бы, если бы ты отказался от договора со мной? Здесь ты можешь увидеть все эти события. Вон посмотрите на ту картинку. Уверена, что мы все увидим одно и то же.
– Это же Анника, – ахнул я, – в короне ковена!
– Да, мы знаем, что такое было возможно, и если мы подойдем к картине и погрузимся в нее, то проживём целиком жизнь, в которой она отказалась от идеи с Закатным городом и стала нашей королевой. Правда, завораживает?
– Но это не машина времени? – спросил Степан.
– Нет, конечно, мы просто уснем здесь, проживём целую жизнь, а потом очнемся в этом же зале, а часть картин изменится навсегда, как и наша память.
– Чего? – удивился я.
– Да. Картины изменяют и её. Ты проснешься, забудешь об этой игре и о договоре со мной – всего этого не будет, как и Айры, между прочим. Считай это частью платы.
– А сколько заберут света?
– Кто знает? Может быть, силу одного источника, а может быть, половину всего запаса. Я встречала магов, которые бывали в этом зале не один раз.
– Иван Козловский, – вспомнил Степан, – по крайней мере, он утверждал, что ходил сюда раз в пару лет, а всё остальное время восстанавливался.
– Маг, проживший десятки жизней за одну. Уникальный был персонаж, – усмехнулась Еххи, – пока его не порешил мой папочка.
– Говорят, была грандиозная битва, – Степан согласно улыбнулся.
– Да, оба впали в кому на две недели, но отец проснулся, а дядя Ваня нет.
– Данила не любил рассказывать про эту битву.
– Это он тебе не говорил, а я все знаю в мельчайших подробностях, я тогда еще в школе училась. Они сражались и в Лимбе, и даже здесь. Превращались в животных и прятались в разных мирах друг от друга, восстанавливались, чтобы потом поймать своего противника и иссушить.
– А в чем была причина? Что они не поделили?
– Когда встречаются два мага такого уровня, Серёжа, они никогда не станут друзьями. Слишком они сильны для этого, к тому же каждый считает другого бездарем. Рано или поздно они захотят проверить, кто из них сильнее, и начнется битва. Некоторые годами ищут соперников, достойных такой схватки, чтобы потом
