– Так или иначе, ты все равно в армии.
– Нет. У нас все по-другому.
– Ты не меняешься, Эд.
– Ну а ты что делаешь ради победы, Ларри?
– Я офицер связи. Прикомандирован к Первой канадской пехотной дивизии от Штаба совместных операций.
– Совместных операций? Как тебя занесло в эту кодлу?
– Отец знаком с Маунтбеттеном. Сам я ничем интересным не занимаюсь. Как выдали мне БСА-М20 и портфель, так и катаюсь туда-сюда с документами высшей секретности, в которых велено выматывать канадцев на учениях, а то им тут нечем заняться.
– Тяжелая работенка, – усмехнулся Эд. – На художество время хоть остается?
– Бывает, – ответил Ларри.
– Сначала он хотел пойти в монахи, – объяснил Эд Рексу, – потом собрался стать художником. С детства с головой не дружит!
– Кто бы говорил, – возмутился Ларри. – Сам-то с чего подался в десант? Решил умереть молодым?
– А почему бы и нет?
– Ты пошел туда, потому что хочешь посвятить жизнь самому благородному делу из всех тебе известных, – отчеканил Ларри, указав на Эда вилкой. – Монахи и художники делают точно такой же выбор.
– Честное слово, Ларри, – вздохнул Эд, – лучше б ты бананами торговал.
Ларри захохотал; впрочем, шутка была с подтекстом. Его отец занимался импортом бананов, причем настолько успешно, что фирма фактически вытеснила всех конкурентов.
– Так ты зачем приехал, злодей? – спросил Ларри.
– Тебя повидать.
– Я серьезно. Так или по делу?
Выбить в военное время джип и бензин – это надо суметь.
– Видишь ли, мой командир очень чуткий и добрый человек, – ответил Эд.
– Сегодня у меня переночуешь?
– Нет. В десять уже уеду. Так вот, Ларри, пошел я тебя искать и заглянул в деревенский паб. Угадай, что случилось.
– Молния ослепила его, – торжественно произнес Рекс, – как святого Павла по дороге в Дамаск. Он мне сам сказал. – Юмор у Рекса был своеобразный.
– Я девушку встретил, – сказал Эд.
– А, – понимающе кивнул Ларри, – девушку.
– Я должен ее увидеть. Иначе я умру.
– Так ты вроде все равно уже собрался…
– Да. Но сначала я хочу с ней повидаться.
– И кто же она?
– Сказала, водитель из Вспомогательного корпуса, работает в лагере.
– Ох уж эти вертихвостки из Вспомогательного!
В дверях появился Артур Фаннел – плечи ссутулены, на лице застыло привычно обреченное выражение.
– Ребятки, прогноз кто-нибудь слышал? – спросил он. – Если опять дождь, лучше не говорите, я, честное слово, уже сыт по горло.
– Завтра солнце, Артур, – сообщил Ларри. – Снова будет тепло.
– И надолго?
– А вот этого не знаю.
– Передай им там, что мне нужна погожая неделя, не то все сено сгниет.
– Обязательно передам, – заверил Ларри.
Обнадеженный фермер ушел.
– Он просил помочь сена натаскать, – сказал Рекс. – Совсем недавно напоминал.
– Пусть квебекских бобров припашет, – отмахнулся Ларри. – Они все на фермах выросли, да и в лагере им скучно до смерти.
– Да что вы про сено заладили? – возмутился Эд. – Что мне с девушкой-то делать?
Ларри выудил пачку сигарет и протянул Эду:
– Держи. Канадские, но неплохие. «Свит Кэпорал».
Рекс раскуривал трубку, а Ларри сладко затянулся послеобеденной сигаретой.
– Я застрял в этом проклятом Шанклине, – пожаловался Эд, – и до выходных оттуда уже не вырвусь.
– Вот на выходных и увидитесь.
– А если она к тому времени замуж выскочит?
– Ого! – воскликнул Ларри. – Да ты крепко на нее запал.
– Может, найдешь ее? Ради меня. Передай ей записку, ты же связист, вот и займись, черт возьми, связью.
– Можно попробовать, – ответил Ларри. – Как ее зовут? – Капрал Китти. Водит штабную машину.
– И что за послание?
– «Приглашаю в воскресенье на обед». Сюда, к вам. Ты ведь не возражаешь? «Лошадку свою тоже можно прихватить».
– Какую лошадку?
– Подружку. Сильно похожа.
Эд в последний раз затянулся сигаретой, с которой расправился в два раза быстрее Ларри.
– Вполне приличные, – оценил он.
– И кто же устроит обед? – кивнув, поинтересовался Ларри.
– Ты и устроишь, – ответил Эд. – Ты же на ферме живешь. И Рекс поможет. Мое дело организовать приглашение.
– Ты гляди как все серьезно!
– В воскресенье меня не будет, – предупредил Рекс.
– Что, и в воскресенье покоя нет, Рекс? – спросил Эд.
– Приходится быть на подхвате – то там, то здесь.
– Сделаю что смогу, – пообещал Ларри. – Как с тобой связаться?
– Никак. В воскресенье к двенадцати сам объявлюсь. А ты приведи Китти, только руки не вздумай распускать: я ее первый увидел.
* * *Наутро показалось обещанное бледное солнце, а к восьми часам над мокрыми лугами повис туман. Ларри поехал к усадебному дому без шлема, чтобы наконец насладиться долгожданным летом. В лагере голые по пояс солдаты с дикими криками играли в волейбол. Светло-серые каменные башни Иденфилд-Плейс посверкивали на солнце.
До войны в подобный день он бы в одиночестве полез на холмы Даунс, прихватив лишь мольберт, свежий холст, коробку красок да корзинку с едой. Он рисовал бы до заката: бесценные пустые дни, столь редкие, но запоминающиеся. Весь мир вокруг сводился к игре света и формы. Нынче же все его время, как и у остальных, занято рутиной и скукой войны. Дело важное, конечно, но времени для жизни не остается.
Оставив мотоцикл перед домом, он прошел через галерею в холл, где тут же увидел Джонни Пэрриша, торопливо, через ступеньку, сбегающего по широкой лестнице.
– Опаздываем, – предупредил тот. – Командир теперь проводит летучки в полдевятого.
– Вуди весьма пунктуален.
– С нами будет Бобби Паркс. Он ведь из ваших, правда?
Паркс был разведчиком при Штабе совместных операций. Ларри не знал о его возвращении, но это неудивительно: люди из разных подразделений пересекались редко и всегда случайно.
Ларри взглянул на часы: в запасе еще как минимум пятнадцать минут.
– Пойду поищу водителей Вспомогательного корпуса.
– Транспортники сидят в блоке «А». А кто тебе нужен?
– Капрал Китти. Фамилии не знаю.
– Ах, Китти! – Пэрриш приподнял кустистые брови. – Она всем нужна.
– Надо передать сообщение от друга.
– Что ж, можешь сказать своему другу, – предупредил Пэрриш, – что у Китти есть парень, моряк, а на тот случай, если, не дай бог, этот моряк отбросит коньки, то к ее двери уже хвост выстроился. Так что пусть твой друг очередь займет.
– Ясно, – добродушно отвечал Ларри.
Капитан Пэрриш поспешил в столовую, где для старших офицеров уже накрыли завтрак. Ларри прошел по коридору к садовым дверям, выходившим на широкую мощеную террасу, обрамленную низкой каменной балюстрадой. Перед террасой простирался зеленый газон, с него открывался великолепный вид на обширный парк с липовой аллеей, ведущей к декоративному водоему. По обе стороны аллеи между домом и водоемом тянулись недавно собранные полукруглые бараки.
Ларри остановился, залюбовавшись лагерем. Неизвестный инженер, разработавший его план, инстинктивно расставил бараки так, чтобы уравновесить неоготическое буйство главного здания. Лагерь являл собой модернистский взгляд на порядок. Военная дисциплина, обуздывая бестолковую жизнь, выпрямила все, что может быть прямым.
Ларри спустился по каменным ступеням террасы. Встречный солдат, ухмыльнувшись, помахал ему рукой. Ларри здесь был новичок, но дружелюбные ребята из Королевского Гамильтонского полка легкой пехоты приняли его как родного, а Джонни Пэрриш прозвал нового адъютанта «туземцем-проводником».
Дверь в помещение, где расположились транспортники, была распахнута настежь. Внутри сидели две девушки из Вспомогательного корпуса и, скинув куртки, пили чай. Одна
