Вытерев со лба пот, я бросился к Вильяру и вложил ему в руки зелье лечение, а потом подбежал к хрипящему Лютеру, доставая ещё одну. Хорошо хоть сумку с зельями я догадался захватить! А вот если бы и её не было?
Не было... вот же я тупица! У меня же были боевые зелья! Одной сферы жидкого огня хватило бы за глаза! Чёрт... ладно, битва уже завершена, мы победили, так что нечего сокрушаться понапрасну.
Маг с жадностью припал к горлышку склянки и, кашляя и расплескивая драгоценные капли, выпил всё до дна. А потом, цепляясь за меня пальцами, зарычал:
- У тебя есть ещё?!
- Да-да, есть!
- Тогда вытащи из меня эти занозы и залей раны! Нужно… кх-ха!... остановить кровотечение!
Я вытащил ещё одну колбу.
- Сначала выпей обезболивающее. - Я обернулся и с тревогой посмотрел на пошатывающегося Тэка, который держась за грудь и живот, брёл к нам. - Вил, лучше лежи на месте!
Он сплюнул.
- Я в норме. Броня спасла, раны не очень глубокие. - Он рухнул рядом с нами на колени и принялся осматривать повреждения Лютера. - Щас подлатаем…
Перевязав Лютера, а следом за ним и обработав Вильяра, мы устало сидели на земле и смотрели на побеждённого древесного великана.
- Кто-нибудь знает, что он такое? - я повернул голову к товарищам.
Вил покачал головой.
- Не слыхал о таких.
- Я знаю, - мрачно буркнул Лютер, - это дерево, за которое мне дали всего половину униаров, потому что вторую половину захапал себе ты, Саргон!
Я удивлённо покосился на него.
- Ты это о чём?
- О том! Это Мой удар был финальным! Но из-за твоего одновременного удара дриар решил, что это была совместная победа! Ты забрал моё убийство! Вот кто просил, а? Нахрена мы вообще тебя с собой взяли?!
- Заткнись, Лют! - огрызнулся Вильяр. - Не будь с нами Сара, мы бы сейчас удобрением стали! Так что захлопнись.
Маг засопел, но замолчал. Я же прикрыл глаза, сосчитал про себя до десяти и медленно выпустил скопившийся в груди воздух. Кажется, полегчало.
- Что будем делать? - я повертел головой, осматриваясь. - Поход на волков, думаю, откладывается.
- Это верно. - Тэк с трудом поднялся на ноги и подошел к Пастухару. Взявшись рукой за торчащие корни и проверив их на прочность, он сказал: - Думаю, стоит попробовать утащить его в город. Наверняка в нём может быть что-то полезное для магов и алхимиков. У меня с собой есть верёвка, так что обстругаем лишнее и обвяжем его. Думаю, силёнок у нас с тобой, Сар, на одно деревце должно хватить.
Я встал и задумчиво обошел древня.
- Да, наверное, ты прав. В любом случае, не попробуем - не узнаем.
И мы принялись за дело. На то, чтобы обрубить все мешающие ветки и корни, у нас ушло несколько часов, так что в обратный путь мы выдвинулись уже ближе к вечеру. Обвязавшись верёвками, мы с Вилом с трудом волокли дерево, а хромающий Лютер шел впереди и выбирал наиболее удобный маршрут.
- Эй, Вил, - я, пыхтя, покосился на друга, - а что там была за фигня с белочкой?
- А, ниче особенного, - он поправил верёвку. - Мне мастер Вейгард по выживанию и следопытству сказал, что есть существа, которые не нападают, если не проявлять к ним агрессии. Вот и решил попробовать.
У меня вырвался смешок.
- О да, учитывая, что мы уже убили овец этого Пастухара, ты очень вовремя решил не проявлять агрессию!
- Угу. Потом уже сообразил.
- Вижу Пепелку! - раздался крик Лютера. - Немного осталось, так что поднажмите!
- Вот сам впрягись и поднажми, - проворчал я, но всё же постарался ускорится.
И вскоре лес действительно расступился и мы вышли к опалённой заходящим солнцем деревне. Свернув на дорогу, тащить дерево стало намного легче, поэтому дальнейший путь протекал довольно бодро. А когда показались первые жители, мы уже с улыбками предвкушали их удивлённые выкрики и поздравление нас, родимых, с очередной победой.
Но этого почему-то не произошло.
Мы волокли Пастухара по улицам, а пепелчане молча расступались, освобождая нам дорогу, и также молча шли следом, не сводя глаз с мёртвого древня. Не было ни криков, ни воплей, ни поздравлений. Всё вокруг просто замолкали при нашем приближении, а потом присоединялись к жуткой процессии, что тянулась позади. И когда мы прошли ворота Рэйтерфола, ничего не изменилось - помрачневшая стража без единого слова пропустила нас внутрь, а один из них побежал в сторону баронской канцелярии, к которой мы и направились. И едва мы подтащили древесного монстра к её воротам, как из них вышел капитан Водлар в сопровождении помощников и направился к нам.
Окинув задумчивым взглядом труп Пастухара, он посмотрел на нас и сухо поинтересовался:
- Ваша работа?
“Что-то не так,” - подумал я, скользя глазами по столпившейся вокруг молчаливой толпе и не спеша отвечать.
Но Лютер вдруг ляпнул, гордо выпятив грудь:
- Так точно! Наша. Завалили его недалеко от города.
Дёрнув щекой, я сцепил зубы и напрягся, ожидая реакции капитана.
- Ясно. - Водлар глубоко вздохнул и отдал распоряжения своим помощникам. - Отправьте посла к барону и пошлите за Вейгардом. Передайте, что у нас здесь мёртвый Пастухар. - Он повернул голову к нам и его мрачный взгляд не сулил абсолютно ничего хорошего. - Это залёт, парни. Вы чертовски крупно облажались.
Глава 13. Часть 3.
***
Мы стояли, привалившись к стене баронской канцелярии, и наблюдали за тем, как подошедший следопыт по имени Вейгард, которого капитан почему-то называл просто Вегой, деловито обходил древесный труп. Наконец он остановился, скинул на землю свою кожанку и, закатав рукава рубахи, вытащил из поясной петли большой топор и ловко забрался на Пастухара. Бродя среди обломков ветвей, он зачем-то стучал по коре ногой и внимательно прислушивался к глухим отзвукам. И когда нужное место всё же было найдено, Вега поправил свой утеплённый кожаный чепчик, поплевал на ладони и взялся за топор.
Я наблюдал за его работой краем глаза, обращая внимание больше на лица окружающих нас людей, на обрывки долетающих фраз и напряжение в позе капитана. Что именно его так беспокоит? В чём мы облажались? Этого Пастухара нельзя было убивать? Если так, то хоть табличку бы на нём повесили что ли. Или дело в другом? И почему нам, шхайрат их всех дери, ничего не объясняют?! Водлар так вообще велел заткнуться и просто стоять.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Ничего, думаю, долго томиться в неведении нам не придётся и всё вскоре
