А он изменился: подрос, окреп и подтянулся, уверенно ходит на двух лапах. Но, что важнее всего, он был облачен в одежду и хорошо экипирован: куртка со стоячим воротником и штаны из необычной ткани, напоминающей кожу, местами укреплённые тем самым древесным металлом; пояс, на котором висят кинжалы, и перчатки на лапах, покрывающие лишь тыльную сторону ладоней.
Прищурившись и оголив клыки, енот поднял руку к цепочке на груди и показал мне висящий на ней большой кабаний клык.
Я стиснул зубы.
Неужели это клык того самого секача? Если это действительно так, то, получается, енот видел, как мы распотрошили и зажарили его на костре, а потом с выпивкой и весёлыми плясками поедали сочное мясо всей деревней. И в конце он проследил за тем, куда выкинут обглоданные кости своего друга, чтобы забрать и похоронить их.
А клык оставил себе, чтобы никогда не забывать о том, кто виновен в его смерти.
Прозвучавшие в повисшей над поляной тишине скрипы заставили меня с трудом оторваться от своего врага и переключить внимание на ещё одного Пастухара, что медленно вышел из-за спины Легратоса - его потрескавшаяся чёрная кора напоминала грязные потёки, ветви были практически голы и свисали гибкими прутьями, глаза сверкали туманными, тёмно-зелёными оттенками, а многочисленные корни змеились по земле.
Кальмуар.
Этот жуткий Пастухар вышел вперёд и остановился, нависая над нами и рассматривая пронзительным взглядом, пробирающим до самых костей.
Ворон слетел с моего плеча.
Кальмуар повернулся к прародителю и тот согласно моргнул, сказав что-то на незнакомом языке. После этого Пастухар окинул глазами поляну.
- Силпаты! Все вы услышали глас Легратоса, и Ша-Гриард был созван, ибо случилось немыслимое - Единый Договор нарушен! На земле, под сенью Ахдал-Габота, убит юный Пастухар Энкелад, едва ступивший на путь соблюдения мира между всеми творениями Всеединых Древних!
Звери на поляне яростно зароптали, а Кальмуар поднял руку и указал гибкими пальцами-ветвями на нас.
- В этом кощунственном злодеянии повинны эти трое Посланников, и пред взором Легратоса и ликом Ахдал-Габота они будут преданы праведному суду!
После этих слов животные оглушительно взревели и я сжал подрагивающую руку в кулак, чтобы невольно не схватиться за Халдорн.
Дождавшись, когда рёв стихнет, Пастухар милостиво добавил:
- Но также стоит отметить и то, что обвиняемые не упорствовали и предстали пред Ша-Гриардом по своей воле, что делает им честь и, разумеется, зачтётся при вынесении окончательного приговора. - Он опустил взгляд на нас. - Посланники Саргон, Вильяр Тэк и Лютер Рич из Рэйтерфола, вы обязаны отвечать на все вопросы лишь истинную правду, не тая в сердце ложь и не прибегая к обману. И посему я вопрошаю - призываете ли вы Уаргрода Справедливого в свидетели каждого слова, что прозвучат из ваших уст сегодня на суде?
Моя щека дёрнулась. Хитрый лядский сын! Если мы сейчас не поклянёмся именем Бога войны и чести, то это автоматически выставит нас в нелицеприятном свете в глазах суда, а вот если поклянёмся и солжем, то мстительное божество этого явно так просто не оставит без внимания. Это ведь Древнир, здесь всё же не рекомендуется переходить дорогу небесным владыкам, если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь.
Я переглянулся с друзьями, а потом громко и отчётливо произнёс:
- Я, Саргон из Рэйтерфола, призываю Уаргрода Справедливого в свидетели каждого слова, что сегодня будет сказаны мной на суде!
Вильяр тоже не колебался, уверенно повторив слова клятвы:
- Я, Вильяр Тэк из Рэйтерфола, призываю Уаргрода Справедливого в свидетели каждого слова, что сегодня будет сказаны мной на суде.
Лютер, скривившись, медлил, с ненавистью смотря на окруживших нас зверей, но потом всё же нехотя выдавил из себя:
- Я, Лютер Рич из Рэйтерфола, призываю Уаргрода Справедливого в свидетели всего, что скажу сегодня на суде.
Ох, как мне не нравится эта улыбка, что появилась у Кальмуара на лице…
- Тогда я вопрошаю - нападали ли вы на существ, что мирно ходили по земле Ахдал-Габота и находились под защитой юного Пастухара Энкелада?
- Если вы про тех тупых овец на поляне, то да, мы их убили и пустили на мясо, - злобно огрызнулся Лютер и у меня тут же зачесались кулаки врезать ему как следует. Вот не идиот ли, а? Вот кто, скажите мне на милость, дерзит в лицо палачу, который может одним словом отправить тебя на плаху? Тупица!
Животные, видимо, понимающие каждое наше слово, угрожающе заревели, а сам Кальмуар, казалось, был очень доволен прозвучавшим ответом.
- Напали ли вы на них первыми и без предупреждения?
- Да!
Да твою ж медь!
Я схватил Рича за локоть и зарычал:
- Лютерр!!
Он в ярости уставился на меня.
- Что, “Лютер”?! Разве это не правда? Мы же все здесь ради этого собрались, верно? Ведь весь этот фарс устроен только для того, чтобы лядскую “истину” найти! - Он рывком вырвал свою руку из моих пальцев. - И этого вашего Энкелада тоже мы убили! И первый удар от Нас исходил! И что вы на это скажете, а?!
Вильяр с каменным лицом шагнул было вплотную к разбушевавшемуся магу, но я его остановил, покачал головой и опустил глаза себе под ноги, постучав мыском сапога по земле - не стоит, мы находимся в священном месте, в котором, как мы теперь знаем, нельзя проявлять агрессию. Так что лучше не рисковать.
Вил коротко кивнул, поняв, что я имею в виду.
Кальмуар удовлетворённо замычал и приопустил веки.
- Что ж, обвиняемые Посланники полностью признались в совершенном преступлении, и я думаю, что Ша-Гриарду пора вынести своё решение.
- Стойте! - Подняв руку, я шагнул вперёд. - Я требую предоставить мне слово!
Пастухар обвёл взглядом собравшихся и слегка повернулся к Легратосу, который благосклонно качнул пушистой кроной.
- Говори, Саргон из Рэйтерфола, Ша-Гриард внемлет тебе.
- Да… да, сейчас… - я сжал руку в кулак и склонил голову, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-то весомый аргумент, способный сохранить нам жизни.
Думай, Саргон, думай! Как можно отвести этот летящий в шею клинок? Ведь теперь-то просто чистосердечным раскаянием и отговоркой про незнание закона дело не поправишь! Но должен же быть хоть какой-то выход!
Разве что…
Мои зрачки расширились, я сжал губы и решительно выпрямился.
- Великий Легратос и почтенный Кальмуар, я заявляю перед Ша-Гриардом, что мы не виновны в гибели юного Энкелада! И пусть Древние мне в этом будут свидетелями! Амирус, Древниар!
Животные вокруг удивлённо замолчали, потрясенные такой невиданной наглостью и той уверенностью, с которой были сказаны эти слова. Даже сам Кальмуар растерянно переглянулся с Легратосом.
- Что ты такое говоришь, Посланник? Ведь вы
