Когда «Вайпер» подошел на дистанцию окрика, он приказал «Сюрпризу» привестись под ветер и отправить шкипера на борт с документами. Все это надлежало сделать чертовски быстро — приказ подкрепили выстрелом под нос.
Джек переправился на шлюпке, буксировавшей мишени, и, поднявшись на борт «Вайпера» (всего-то два шага, в воде эти тендеры сидели очень низко), отсалютовал квартердеку. Юноша на вахте, помощник штурмана, изобразил рукой движение в сторону шляпы и сообщил, что капитан занят и примет мистера Обри позже.
После этого он вернулся к разговору с капитанским писарем, прогуливаясь взад-вперед и непринужденно болтая. Мичманы с тендеров пользовались дурной репутацией на флоте из-за плохих манер, и на «Вайпере» свято следовали этой традиции, привалившись к поручням с руками в карманах, пялясь на Обри, перешептываясь, хихикая и снова пялясь.
Дальше к носу кучкой собрались старшины тендера, наблюдая с молчаливым неодобрением, а средних лет моряк, когда-то служивший под началом Джека, замер у кнехтов с тросом в руках и выражением неподдельного ужаса на лице.
Наконец капитан «Вайпера» принял Обри в низком помещении, которое здесь считалось каютой. Диксон сидел за столом, но не предложил Обри сесть. Его он ненавидел с давних дней на Менорке, и как только «Сюрприз» появился в поле зрения, придумывал саркастические реплики самого болезненного свойства.
Но зрелище могучего Джека, заполнившего собой остатки пространства и кажущегося еще более массивным, поскольку ему пришлось нагнуться под низким подволоком, его мрачное лицо и естественный авторитет сломали решимость юного Диксона. Он ничего не сказал, когда Джек смахнул какие-то вещи с ларя и сел. Только когда юнец пролистал бумаги, то произнес:
— Вижу, у вас хорошо укомплектована команда, мистер Обри. Придется освободить вас от десятка-другого матросов.
— Они защищены.
— Чушь. Не может быть. Приватиры не освобождены от вербовки.
— Прочтите, — посоветовал Джек. Он собрал остальные бумаги и навис над столом.
Диксон прочитал. Потом прочитал еще раз и подержал бумагу на свет, чтобы рассмотреть водяной знак. Тем временем Джек через портик разглядывал покрытые брезентом шляпы команды своей шлюпки, поднимающиеся и опускающиеся на легком волнении.
— Ну, — наконец выдавил Диксон. Думаю, сказать больше нечего. Свободны.
— Что вы сказали? — уточнил Джек, нависнув над ним.
— Я сказал, что сказать больше нечего.
— Хорошего вам дня, сэр.
— Хорошего вам дня, сэр.
Команда шлюпки встретила Джека сияющими улыбками, а рядом с «Сюрпризом» один из шелмерстонцев крикнул друзьям, выглядывающим из-за коек:
— Парни, мы под защитой!
— Тишина в шлюпке! — воскликнул шокированный старшина.
— Тишина на палубе! — скомандовал вахтенный офицер, дабы унять веселье.
Разум Джека все еще занимал документ Стивена и его возможные последствия, и он поспешил вниз, не обратив внимания на гам. Но едва он успел убрать папку с бумагами, как поднялся гораздо больший гвалт. Когда «Вайпер» поднял паруса и начал набирать ход, все шелмерстонцы и дезертировавшие с других кораблей «сюрпризовцы» оккупировали наветренные ванты лицом к тендеру. Парусный старшина отсчитал «Один, два, три». Все дружно закричали «Ау!» и начали колотить себя по задницам в унисон, гогоча как маньяки.
— Стоп! — проревел Джек голосом, предназначенным для мыса Горн. — Вы, Богом проклятое стадо идиотов, здесь что, бордель? Кто следующий по жопе хлопнет, запорю так, что на нее уже не сядет. Мистер Пуллингс, ялик доктора на воду немедленно, пожалуйста, и пусть приготовят еще три мишени.
— Стивен, — признался Джек, отдыхая на веслах ярдах в двухста от фрегата. — Выразить не могу, как я благодарен за этот документ. Если кого-нибудь из наших дезертировавших старых соплавателей забрали бы, а я уверен, что этот убогий, подлый щенок их не пощадил бы, то их могли бы повесить или в лучшем случае приговорить к нескольким сотням плетей. И нам пришлось бы постоянно играть в прятки с королевскими кораблями. Конечно, немного здравого смысла даст возможность не пересекаться с путями эскадр, но насчет крейсеров нельзя быть столь уверенным. Понимаю, что не должен спрашивать тебя, каким образом получена защита.
— Но я тебе все же расскажу, поскольку в вопросах секретности ты нем как могила. Во время южноамериканского плавания я надеюсь установить некоторые связи, представляющие интерес для правительства. Адмиралтейство некоторым образом об этом осведомлено и понимает — я не смогу добраться до Южной Америке на корабле без матросов. Вот почему дали освобождение от вербовки. Надо было рассказать раньше. На самом деле очень много всего надо рассказать, эти темы не подходят для переписки.
Стивен помолчал, уставившись на далекую моёвку, и продолжил:
— Послушай, Джек, сейчас я соберусь с мыслями и изложу текущую ситуацию. Это сложно — я не волен в своей речи, очень многое мне сообщили конфиденциально. Опять-таки, не помню, что я тебе рассказал в те ужасные времена — детали затуманены в памяти. Тем не менее, в общих чертах и включая то, что тебе уже известно, ситуация такова. Доказательство твоей невиновности заключалось в том, что Палмер оказался в долгу перед тобой и в благодарность рассказал, что подписан мир, что цены на Бирже вырастут и тебе следует купить определенные акции в предвкушении этого подъема.
Доказательство твоей вины заключалось в том, что Палмера не существовало и ты сам распространил слух, короче — что ты преступно повлиял на рынок. Во время процесса мы не смогли предоставить Палмера, и перед лицом такого судьи, как Квинборо, наше дело оказалось безнадежным. Позже, и сейчас речь пойдет о том, что тебе скорее всего неизвестно, некоторые мои союзники и я при помощи крайне умного охотника за ворами нашли труп Палмера.
— Почему же тогда...
— Джек, прошу, не требуй от меня говорить подробнее и не сбивай с мысли. Я не вольная птица, и должен очень аккуратно следовать выбранному курсу.
Стивен снова замолк, собираясь с мыслями, а лодка плавно качалась на зыби:
— Хозяева Палмера, которые приказали тебя обмануть, проломили ему голову. В виде трупа, изуродованного и бесполезного для закона трупа, он бы их не скомпрометировал.
Приказы
