— Да.
— Вы эту мысль выкиньте из головы.
Потом дохтор сказал купцу:
— Ваш племянник влюблен в ково-то.
Вот ево дядя и начал допрашивать:
— Ваня, скажи мне, я помогу твоему горю.
Ну, он говорит:
— Да, я влюблен, дядя, но сказать не смею.
— Скажи. Мне здесь все знакомы, я все могу сделать.
— Я влюблен в императорскую дочь.
— Ах, Ваня, Ваня, каку ты глупость сделал! Если бы она была купеческа, я бы дело обделал, послал бы сватать и она бы пошла: ты миллионер. Но она императорска дочь. Этово нельзя. Ну, все-таки не горюй. Где же ты ей видел?
— В театре, но я лица не видел, мне бы хоть увидеть ей.
— Ох, чудак, лица не видел, а так влюбилса! Надейса, Ваня. Это я могу сделать, штобы посмотреть. За деньги все можно.
И в тот же день этот старой купец поехал в город. Ваня осталса на корабле. У нево был знакомой, один высокопоставленной человек, который служил при дворце.
— Вот што, друг мой, берите денег сколько угодно, только сделайте такую службу: у меня есть племянник, молодой человек…
— Хорошо, я знаю.
— И вот он в театре видел императорскую дочь; хотя не видел лица, но видел ее стан и очень влюбилса. Дак вот, не можете ли устроить, штоб он мог ей лично увидеть. Только увидеть, больше ничево.
— Ох, голубчик, это очень трудно. На ейну половину мушшинам строго воспрешшается ходить. Все таки дайте мне строку трое суток; я подумаю, может я как-нибудь это устрою.
Так этот купец уехал на карапь и сказал:
— Надейса, Ваня: через трої суток будет известно, как ты повидаїшса с императорской дочкой.
Действительно, через трої суток этот человек приехал на іхное судно.
— Ну, я придумал средство: позовите мастера, который отливает хрустальну посуду, и закажите стеклянной сосуд, штобы вместил тело человеческое и мог бы плавать по воды, не утонул. Коhда будет готово, дайте мне знать. Мое дело будет препроводить Ваню во дворец.
Ну, хорошо. Вот мастера сыскали и сказали:
— Можете ли сделать такой сосуд?
Мастер подумал и говорит:
— Могу.
— Ну так вы сделайте, и чем скорее, тем лучше.
Мастер ушол и в скором времени приготовил сосуд вроде сигары с крышкой. Значит, человека можно спустить, и поедет куда угодно. Нужно было делать пробу при мастере. Взяли огромный обрез, налили воды, положили тяжести семь пудов и спустили. Он не потонул. Значит, тело человека вполне понесет.
И мастер говорит:
— Сосуд сей можно отпирать, есть пружина; только открывать можно изнутри, кто будет там человек, а так не откроешь, только поломаешь.
Мастера за это наградили щедро.
Дядя говорит:
— Теперь поедем в магазин.
Купили дамской кустюм, приблизительно на Ванин рост. Привезли на карапь.
Ну, Ваня переоделся. У нево не было ни бороды, ни усов, только пробивались, так и те парикмахер подчистил. Ваня в этот сосуд повалилса. А чиновник говорит:
— Провизии не бери, скоро будешь на свободе.
В бот спустили, привезли.
У этово чиновника все было подкуплено, штоб пропустили сосуд. Ну вот, пронесли этот сосуд в сад. В этом саду был фонтан и пруд, и стоял часовой. С этово пруда никогда не брали воды, кроме как ее высочеству умыватьса. В этот пруд этот сосуд спустили. Это сделано было ночью. Когда утро настало, утром две фрелины явились с кувшином за водой. Увидали этот сосуд. Солнышко отражает ево на той стороны.
— Што это, Маша?
— Ох, сосудик!
Побежали на ту сторону.
— Ох, там барышня! Не знаю, жива-ли, нет-ли! Бегут обратно. И без воды прибежали. А она ждет умыватьса.
— Што же вы без воды?
— Ох, ваше высочество, там сосудик плават и в нем барышня.
— Вам представилось.
— Нет, есь сосуд.
Вот она пошла сама смотреть.
Действительно, сосудик плават.
— Иди, скажи дежурному генералу, штоб созвал людей.
Ну, дежурной явилса с людьми.
Вот он приказыват. Ну, живо достали — в пруде, не в море. И все видят: барышня лежит живая, гледит, мигает, улыбаетса.
Ну и внесли сосудик в ее комнату.
Она приказывает:
— Откройте.
Но как ни старались, не могут.
А Ваня смотрит: этот чиновник тут же, мигнул ему, што «открой».
Ваня нажал пружинку, и крышка сама приподнялась.
Крышка приподнялась и барышня села.
— Здраствуйте!
— Здраствуйте!
— Как вы сюда попали?
— Я повалилась спать в своей спальне, а сама не помню, как очудилас здесь.
Смотрит императорска дочь: барышня очень красива, только вышее ростом. Она к отцу побежала.
— Ох, папаша, кака у меня подружка красива! Позвольте ей у меня остатьса.
Он посмотрел. Барышня красива, образована и сказывает, откуда урожденка. (Он уж придумал, врет.) Ну, император разрешил остатьса быть дочери подружкой, спать ночью в одной спальной, только на разных койках.
Императорска дочь разделас и повалилас, а гостья нижний кустюм не раздевает, стала боhу молитьса. Молилась до тех пор, пока императорска дочь не заснула. Тогда Ваня свой кустюм снял, в одной юбочке повалилса на свою койку и уснул.
А утром постаралса встать раньше.
Опять боhу молитса.
— Кака у меня подруга боhомольна.
Так может быть неделю прожили, как сестры живут. Вечером подружка молитса и утром молитса. Императорска дочь задумалась: неужели подружка всю ночь молитса, надо погледеть.
Вечером повалилас, притворилас, што спит, а Ваня помолилса, потом стал нижний кустюм снимать — у нево груди накладные. Императорска дочь ведь не глупа, видит, што не девушка: Ох, што тут делать? Императорска дочь была горячая. Созвать тревогу, — пропадет как червяк. И дала волю повалитьса ему.
Только поспел повалитьса, императорска дочь встает и подходит к ево койки.
— Сестрица, вставай!
— А што?
— Да встань, встань!
— Сейчас, только нижний кустюм надену.
— Не надо.
— Как это, неловко!
— Не надо.
Горячитса, просто вся тресетса.
— Сознавайтесь, вы не девушка?
Он пал на колени.
— Я мушшина.
— Вы знаете, што с вами за это будет?
— Знаю, я на все решилса.
— Што же вас заставило?
— Я хотел ваше лицо повидать.
— Только?
— Только. Я в вас влюбилса.
— Где же вы меня видели?
— В театре.
— Вы не видели, я была под флёром.
— Не видел, но я влюбилса; решился хотя бы и на смерть, только бы увидеть вас.
Што ей делать? Она любила ево, пока была сестрой, а теперь еще более полюбила.
— Ну будем жить, как жили. Не стесняйса, Ваня, но спать ложись на своей койки.
Ну, еще прожили так две недели. Император ее за купеческого сына не отдаст, значит приходитса бежать.
— Приготовь корабли к отъезду.
Отправилис гулять, попрощалис и условилис:
— Жди меня
