Елена приняла Анну в роскошной свежеокрашенной комнате, расположенной рядом со спальней. Стены были украшены эротическими фресками, которых Виссарион не потерпел бы в своем доме. Анна постаралась сдержать улыбку.
На Елене была просторная туника. Руки покрылись сыпью. Сначала хозяйка вела себя вежливо, потому что не на шутку испугалась. Но по мере того, как травы и советы Анны оказывали на нее благотворное воздействие, Елена перестала церемониться и ее врожденное высокомерие вновь заявило о себе.
– Все еще болит, – капризно сказала она, отдергивая руку.
– Некоторое время боль будет сохраняться. Вы должны накладывать мазь и принимать травяной отвар по крайней мере дважды в день.
– Но у него отвратительный вкус! – воскликнула Елена. Ее лицо исказила гримаса. – У тебя нет ничего, что не напоминало бы яд? У меня такое чувство, что ты собираешься меня отравить.
– Если бы я хотел вас отравить, то приготовил бы сладкое зелье, – ответила Анна с легкой улыбкой.
Елена побледнела. Анна заметила это и задумалась. Почему Елена упомянула о яде? Анна отпустила руки пациентки и отвернулась. Шелковое одеяние Елены снова выглядело благопристойно.
– Ты действительно отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – спросила Елена.
Анна решила рискнуть.
– Если вы мне не доверяете, я могу порекомендовать вам других лекарей. Уверен, что и у Зои много знакомых врачевателей.
У Елены заблестели глаза. Взгляд стал тяжелым, к щекам прилила кровь. Она судорожно сглотнула, как будто у нее в горле застрял комок.
– Прости, я наговорила лишнего. Твоих навыков, знаний и опыта вполне достаточно. Просто я не привыкла к боли.
Анна потупила взгляд, чтобы Елена не заметила в ее глазах презрение, которое она к ней испытывала.
– Вы поступаете правильно, волнуясь из-за своего заболевания. Подобные недуги, если не начать их вовремя лечить, могут иметь серьезные осложнения.
Елена порывисто вдохнула:
– Правда? И как скоро?
– Вы вовремя забили тревогу. Кстати, у меня с собой есть еще одна трава, которая должна вам помочь, и, если пожелаете, я останусь. Дело в том, что она может вызвать побочные эффекты, и тогда я приму необходимые меры.
Анна выдумала все это, но ей необходимо было потянуть время, чтобы перейти к обсуждению вопросов, на которые нужно было найти ответы.
Елена приняла ее слова за чистую монету.
– Какие еще побочные эффекты? Мне станет хуже?
– Вы можете упасть в обморок, – ответила Анна, стараясь не слишком ее огорчать. – Возможна небольшая лихорадка. Но все тут же пройдет, как только я дам вам траву, нейтрализующую действие отвара. Ее нужно будет принять только в случае необходимости. Я буду рядом.
– Несомненно, за это мне придется заплатить дополнительно! – воскликнула Елена.
– Только за траву, но не за время.
Елена немного подумала и согласилась. Анна смешала несколько трав и залила их кипятком. Этот отвар окажет на пациентку расслабляющее действие и улучшит ее пищеварение.
Анна успокаивала свою совесть, убеждая себя в том, что осталась верна своей клятве – если не приносишь пользы, то по крайней мере не причиняй вреда.
Елена заметила, что лекарь поглядывает на фрески.
– Тебе нравится? – спросила она.
Анна затаила дыхание.
– Ничего подобного я раньше не видел, – сказала она.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась Елена.
Анне хотелось сказать, что однажды она лечила пациентов в публичном доме и там было нечто подобное, но потом решила все же промолчать.
– Вы не ошиблись, – процедила она сквозь зубы.
Елена расхохоталась.
В комнату вернулась служанка, держа в руке стакан с заваренными травами. Елена сделала маленький глоток.
– Кислятина, – пожаловалась она, глядя на Анну поверх стакана.
Медлить было нельзя.
– Вам следует больше заботиться о себе, – сказала Анна, стараясь придать своему лицу озабоченное выражение. – На вашу долю выпало немало страданий.
Внезапно она поняла, что, вполне возможно, это правда.
Елена попыталась скрыть удивление, но безуспешно.
– Моего мужа убили. Конечно, мне пришлось нелегко.
Анна стояла, не отрывая от нее взгляда. Она подумала, что, вполне возможно, Елена причастна к убийству Виссариона, но спрятала брезгливость, которую испытывала к этой женщине, под маской сострадания.
– Конечно, что может быть хуже? Разве вы не считали людей, которые его убили, своими друзьями?
– Да, – протянула Елена. – Это правда.
– Мне жаль, – тихо сказала Анна. – Не могу себе представить, что вам довелось пережить.
– Конечно не можешь, – подтвердила Елена, на лице которой появилось презрение, хотя, возможно, на него просто упала тень. – Ты знаешь, Юстиниан был в меня влюблен.
Анна сглотнула.
– Правда? Я слышал, что вас любил Антонин, но, возможно, я неправильно понял. В конце концов, это всего лишь сплетни.
Елена не шелохнулась.
– Нет, – решительно возразила она. – Возможно, Антонин восхищался мной, но это ведь еще не любовь, не так ли?
– Не знаю, – солгала Анна.
Елена улыбнулась:
– Нет, это была не любовь, то был голод. Наверное, ты не понимаешь, что я имею в виду? – Она обернулась и окинула Анну оценивающим взглядом. – Это было… как бы поделикатнее выразиться… вожделением, Анастасий.
Анна опустила глаза, чтобы Елена ничего не смогла в них прочитать.
– Я тебя смутила? – спросила хозяйка дома с видимым удовольствием.
Анне хотелось дать ей достойный отпор, выплеснуть накопившееся негодование. Елена вызывала у нее отвращение – своей жадностью, желанием манипулировать людьми, лживостью. Но Анна не могла себе этого позволить.
– Да, я тебя смутила! – радостно заключила Елена. – Но ты ведь не знал Антонина. Он был обаятельным и, может быть, даже красивым, но у него не было такой силы характера, как у Юстиниана. Тот был исключительным…
Она не закончила фразу – продолжение повисло в воздухе и растворилось в пространстве.
– Они были друзьями? – спросила Анна.
– О да, у них было много общего, – ответила Елена. – Но Антонин любил пиры, вино, азартные игры, лошадей и тому подобное. Он дружил с Андроником, сыном императора, хотя, возможно, Исайя был ему более близким другом. Юстиниан тоже был искусным наездником, однако превосходил Антонина интеллектом. Много читал. Любил архитектуру, мозаичное искусство, философию, словом, все прекрасное.
На лице Елены появилось сожаление – всего на мгновение, но оно было неподдельным и глубоким.
Анна была тронута и преисполнилась жалостью к женщине, которая нуждалась в ее помощи. Должно быть, их связывало общее горе.
Однако душевный порыв Анны быстро угас.
– Ты прав, – бесцеремонно бросила Елена, – мне пришлось испытать так много страданий, что большинство людей даже представить себе не могут. Ты обязан обо мне позаботиться. И не надо сокрушаться. Ты же хороший лекарь.
Анна заставила себя вернуться в настоящее.
– Я не знал, что Юстиниан вас любил, – сказала она, чувствуя, что ее голос звучит неестественно.
Она вспомнила слова Константина о том, что авансы Елены вызывали у Юстиниана отвращение и он ее отверг. Конечно, именно так все и было.
– Должно быть, вы скучаете по нему, – добавила она.
– Да, конечно, – ответила Елена с ослепительной, но в то же время натянутой улыбкой, за которой могли скрываться какие угодно мысли и чувства.
Анна была для нее просто слугой, евнухом, и она не собиралась с ней откровенничать.
– И по мужу тоже, – добавила Анна,
