– Ну что же, такое внимание надо оправдывать, – сказал Журавлёв, и в глазах его блестели весёлые огоньки.
То ли шутил, то ли всерьёз говорил – непонятно. Ещё раз провели разведку, первоначальные планы скорректировали и частично изменили. На многое не замахивались, но удары планировались серьёзные. Первого и второго мая решили на рожон не лезть – все немецкие и полицейские гарнизоны были подняты по тревоге. Журавлёв приказал временно отключить рацию – надоели назойливые предписания.
Третьего мая отправилась на задание группа лейтенанта Мальцева, усиленная партизанами из отряда Андрея Зинякова (всего тридцать восемь человек).
Планировалось поджечь бензохранилище. Оно располагалось в семи километрах от небольшого полустанка. Среди сосен на краю леса были закопаны в землю с десяток многотонных резервуаров с бензином и дизельным топливом. Под навесами, хорошо замаскированные, стояли сотни бочек с горючим, смазочными маслами и даже с авиационным керосином.
Когда-то здесь размещался обычный склад. Теперь это была база, срочно включённая в систему подготовки к операции «Цитадель». Здесь накапливалось горючее для заправки техники, которой предстояло двигаться в сторону Курской дуги. Взвод охраны был увеличен вдвое, подходы к базе заминировали. Кроме пулемётов по периметру установили четыре 20-миллиметровых зенитных автомата.
База считалась настолько важным объектом, что к её охране не привлекали полицаев. Чтобы отвлечь внимание советской разведки, в нескольких километрах от базы военнопленные копали ложные капониры для орудий, пехотные траншеи и земляные укрепления.
Отряд из тридцати восьми человек должен был нанести удар в ночное время. Никто ещё не знал, что склад горючего превращён в крупную базу – немцы умели хранить секреты. Со временем разведчики Журавлёва наверняка докопались бы, что представляет собой объект.
Как всегда, не хватило времени. Взрыв склада с горючим не считался главной операцией. Пожар должен был отвлечь внимание от групп подрывников, которые готовились к диверсиям на железной дороге. Пустить под откос пару-тройку эшелонов с бронетехникой, воинскими подразделениями – это будет крепкий и эффективный удар, который ждут от отряда НКВД на Большой земле.
И Мальцев, и Зиняков, опытные офицеры, действовали осторожно. Но никто не ожидал, что склад уже превращён в крупную базу, охрана усилена, а подходы почти полностью заминированы.
Поначалу всё шло, как планировали. Николай Мальцев и Пётр Чепыгин подползли к посту у шлагбаума. Лейтенант перемахнул через мешки с песком и ударом ножа свалил пулемётчика, дежурившего возле «МГ-34». Одновременно с Мальцевым сержант Чепыгин бросился на постового и бесшумно снял его трофейным эсэсовским стилетом.
Выдернул из подсумка три запасных магазина к автомату и замер, прислушиваясь к тишине. Слабый ветерок шевелил верхушки сосен, в просветах между облаками виднелась неполная луна. Подбежали ещё несколько бойцов. Одного из них Николай Мальцев оставил возле пулемёта.
– Прикроешь, если что. Остальные, вперёд.
Тишину вдруг нарушил звонок полевого телефона. Такие неожиданности порой срывают детально разработанные операции. Впрочем, если бы телефон и молчал, у диверсионной группы оставались бы в любом случае считаные минуты, пока их не обнаружат.
Игра в прятки на территории военного склада возможна только в кино. Ночью дежурят несколько постов, а территория освещается слабым светом синих фонарей – достаточно, чтобы разглядеть чужаков, проникших внутрь. Кроме того, в любую минуту могли включить прожекторы.
Неподалёку от ворот находился лёгкий щитовой дом, откуда выскочили унтер-офицер и сопровождавший его солдат. Всё, по-тихому не получится! Автоматные очереди опрокинули на дорожку солдата, а унтер-офицер метнулся в открытые двери, чтобы дать сигнал тревоги и включить прожекторы.
Его догнал один из пограничников, сбил ударом приклада, но к рукоятке сирены тянулся ещё один солдат, находившийся в доме.
– Стой! Не двигайся.
Солдат, молодой парень, наверняка понял, что означает эта фраза. Немного помедлил, глядя на человека в камуфляже, красную звёздочку на пилотке и дырчатый кожух русского автомата. Связисту было девятнадцать лет, и он жалел, что не попал на Восточный фронт год или два назад, когда рушилась огромная империя большевиков.
Связист догадывался, что командованием готовится крупная операция, которая сомнёт остатки Красной Армии. Не просто так заполняются бензином и соляркой огромные резервуары, а подъездные дороги укрепляют, чтобы бесперебойно двигался транспорт.
Солдат бросился к ручке сирены. Даже если его пробьют пули, он повиснет всем телом на рукоятке, и пронзительный вой заполнит окрестности, предупреждая всех об опасности. Он погибнет, как герой!
Но пограничник не стал стрелять. Он бросился навстречу несостоявшемуся герою и отбросил его ударом автомата, зажатого в вытянутых руках. Удар казённика разбил челюсть, солдат ворочался на полу. Боль привела его в себя, и он раздумал умирать. Он знал нужную фразу «Гитлер капут!», слышал её от старых солдат. Но пограничнику было некогда возиться с сопляком из гитлерюгенда.
Он обрушил приклад на голову связиста, разбил телефоны на столе, выдернул провода и выскочил наружу. На территории склада уже шёл бой. Сапёры во главе с сержантом взобрались по лестнице на верхушку закопанного на две трети в землю резервуара и, открыв люк, прилаживали заряд взрывчатки и фосфорную мину.
– Посудина тонн на восемьдесят, – сказал его помощник. – Полыхнёт до неба.
– Сто двадцать… стандарт, – поправил помощника сержант. – Лишь бы раньше времени не сработала, а то поджаримся, как цыплята.
Две группы партизан из отряда Зинякова обошли базу с тыла. Одна из них благополучно проникла на территорию, другая группа угодила на минную полосу. Война страшна во всех своих проявлениях. Но внезапные взрывы под ногами, отрывающие ступни, дробящие кости, подбрасывающие в воздух окровавленные тела, – это ломает отвагу даже самых смелых людей.
Трое партизан лежали на траве возле небольших дымящихся воронок. Четверо других застыли, глядя, как ворочается и стонет, зажав разорванную промежность их товарищ. Другой полз, упираясь локтями в землю. Взрыв оторвал ему руку, изрешетив осколками тело.
Один из уцелевших партизан попятился назад, но тоже угодил на мину. Трое уцелевших медленно отступали. Из темноты открыл огонь немецкий пулемётный расчёт. Очереди настигли ещё одного партизана, двое стреляли из винтовок, торопливо передёргивая затворы.
Подбежал лейтенант Зиняков, с ним ещё несколько человек.
– Мины, товарищ лейтенант!
– Вижу. Где вторая группа?
– Она прошла левее, метрах
