Веки у Жанны сами собой опускались и она засыпала.
Во сне перед ней вставали, как настоящие, новые домашние туфли, и бокалы, и гребни для волос.
Жаккетте нравилось, что идет дождь.
Даже не так.
Ей нравилось, что дождь идет, а она едет. В тепле, под крышей и может слушать шум дождя.
А если придет охота выбраться из теплого укрытия, откинуть с окна плотную кожаную шторку, то можно смотреть, как проплывают мимо блестящие мокрые деревья и кусты, нахохлились в седлах, закутавшись в непромокаемые валяные плащи бедолаги-копейщики, покачиваются, стряхивают с усов дождевые капли и ждут не дождутся привала. Дождь идет, привал далеко. Ходит по рукам фляжка с крепким вином, так и греются.
А когда нос замерзнет, то можно опять нырнуть в свое гнездышко, собранное из всех меховых одежек, что подарили, и других теплых вещей и там сидеть тихо-тихо, слушая дождь.
Скоро Италия совсем кончится, пойдут швейцарские кантоны, Франш-Конте, Франция…
Добраться бы до холодов домой, в Аквитанский отель.
Что там, интересно, поделывают друзья?
Большой Пьер, наверное, по вечерам так и ходит в харчевню к своей хозяйке. Аньес, может быть, даже родила. Ведь скоро год, как она, Жаккетта и госпожой Жанной шастают по всему миру. Интересно, приучили друзья за этот год бретонскую кухарку Филиппу класть в еду хоть немного перца и чеснока? Конечно, немного – по аквитанским меркам…
При упоминании еды желудок Жаккетты сразу встрепенулся в радостном предвкушении.
Жаккетта заерзала в своем гнезде, пытаясь убедить свое тело, что до трапезы еще далеко и госпожа спит, надо вести себя тихо.
От шуршания Жаккетты Жанна проснулась и опять мысли потекли неспешно, словно тугой мед.
Благодетель обещал разузнать при дворе, как там обстоят дела с опальным графством Монпезa.
Может быть, удастся снять опалу и вернуть конфискованные земли. Хотя что об этом думать – пока война между Бретанью и Францией не кончится, никто даже палец о палец не ударит. Благодетелю хорошо быть веселым и уверенным – на такой должности он и при королевском дворе незаменимый кирпич, и при герцогском всегда желанный гость. Но ведь трусоват…
Может быть, пойти с ним на сделку?
Обменять Жаккетту на королевский указ о восстановлении графства в прежних границах и возвращении его владельцам всех прав и привилегий?
Благодетель от госпожи Нарджис в полном восторге, похоже, хочет удочерить.
Да на здоровье! Но не даром…
В конце концов на эту звезду Востока было столько вполне официальных затрат со стороны ее, Жанны. Два платья только чего стоят!
И опять глаза закрывались, дождь убаюкивал, меха грели.
Мимолетно проносилась мысль: «А каково сейчас тем, кто снаружи? Тем кто мокнет на дороге, прячется под деревьями или спешит добрести до какого-нибудь укрытия?»
Но эта мысль проскакивала лишь для того, чтобы еще уютнее стало под полостью, еще слаще пришли сны.
А Жаккетта окончательно проголодалась.
Поборовшись с собой немножко, она мудро решила пойти на компромисс. И подкрепиться чем-нибудь, чтобы дотянуть до нормальной еды.
Уверенными движениями она разворошила новый ящик с разными мелочами и безошибочно наткнулась на мешочек с засахаренными фруктами, что презентовали ей во Флоренции.
Кусочек за кусочком – и скоро весь мешочек был съеден.
Теперь Жаккетте было тепло и спокойно.
Она поудобнее расположила накидки и шубки и тоже заснула.
Часть вторая
ВОЛЧИЙ ЗАМОК
ГЛАВА I
Даже самое длительное путешествие имеет окончание.
Альпы, Швейцария, большая часть французских земель остались позади.
Обоз благодетеля уже пересек Луару и углубился в лесные массивы прибретонских земель.
До столицы Бретонского герцогства оставалось совсем немного.
…Жанна проснулась оттого, что экипаж стоял и кругом царила тишина.
«На привал не похоже!» – подумала, зевая, она. – «Наверное, впереди что-то…»
Было еще рано.
От утреннего холода, сочившегося в щели экипажа, слипались веки.
«Хорошо, хоть дождя нет…» – подумала Жанна и опять заснула.
Второй раз Жанна проснулась далеко за полдень.
За окошком экипажа щебетали птицы, в щелки между шторками бил солнечный свет. В его полосе плясали свой бесконечный танец пылинки.
Напротив сидела на ложе Жаккетта и терла спросонья глаза.
– Как-то странно снаружи… – сказала она.
– Как странно? – не поняла Жанна.
– А Вы послушайте…
Жанна прислушалась и поняла, что удивило Жаккетту.
Не было тех привычных звуков, что сопровождали их все путешествие и к которым они настолько привыкли, что даже не замечали. Но теперь их отсутствие резало ухо. Не было фырканья лошадей, легкого переступания копыт, скрипов и стуков.
Жанне стало немного неприятно.
– Переспали мы, вот и мерещится всякая чушь! – резко и громко сказала она, прогоняя тишину. – Вставай!
Жаккетта встала и принялась одевать Жанну.
Жанна нарочно не торопилась, всячески оттягивая выход из экипажа.
Погода поменялась. Поднялся ветер и солнце спряталось.
За стенкой глухо шумели деревья.
Одетая Жанна выжидала, пока приведет себя в порядок Жаккетта.
Та оделась, как подобает госпоже Нарджис, и вопросительно уставилась на Жанну.
Дальше тянуть время было нельзя.
Жанна поднялась и открыла дверцу экипажа.
…На обочине дороги росли чахлые, заморенные ромашки.
По ее сторонам, приступая почти вплотную, стояли старые, темные ели.
Дорога петляла по ельнику и оба ее конца скрывались совсем рядом за лапчатыми угрюмыми конусами.
Экипаж Жанны и Жаккетты одиноко стоял на этой непонятной дороге. Ни лошадей, ни людей, ни других повозок рядом не было…
У Жанны стало зябко на сердце.
Особенно пугала тишина вокруг. Похоже, что лес тянулся во все стороны на многие лье.
Жаккетта тоже выбралась на дорогу. Обошла экипаж кругом.
– Может, у нас поломка какая-нибудь? – сказала она. – А впереди постоялый двор большой? Они нас оставили на время, а сейчас со свежими лошадьми вернуться?
– Где впереди? – мягко поинтересовалась Жанна.
Экипаж стоял поперек дороги и следов колес ни с той, ни с другой стороны не было.
Складывалось страшноватое впечатление, что экипаж перенесли по воздуху и здесь поставили.
– А какая разница где? – мудро сказала Жаккетта. – Пешком же мы не пойдем? Так что давайте поедим для начала.
