«Что произошло?»
«Завязалась драка с кулаками, – объяснила Памела. – Мне кажется, Рей встал перед выбором: остаться с друзьями или принять сторону сына, с которым они были, как чужие. Он выбрал друзей. Именно поэтому сейчас он так убит горем».
«Вы знаете имя человека, с которым Джон подрался?» – спросила Макензи.
Памела закатила глаза. «Кёртис Палмер, – ответила она сквозь зубы. – Засранец, которых свет не видывал. Он отсидел в тюрьме за избиение жены и ребёнка, после чего те сбежали из города. Такой вот человек».
Макензи и Брайерс переглянулись, и Памела это заметила. «Могу дать вам его адрес, если нужно», – добавила она.
«Да, он может нам пригодиться», – сказала Макензи.
«Я поднимусь наверх и напишу его, а вы пока можете осмотреться».
Когда Памела начала подниматься по лестнице, Брайерс провёл рукой по дискам с играми и фильмами. «Что думаешь?» – спросил он.
«Думаю, что у Джона Торренса была тяжёлая жизнь, и что он родился не в том месте и не в то время. Можно проверить, есть ли связь между, например, его бывшей девушкой и первой жертвой, но мне кажется, результат будет отрицательный. Считаю, что Джон был просто случайной жертвой».
«Знаешь, что не даёт мне покоя?» – сказал Брайерс.
«Что?»
«Похищение Уилла Альбрехта девятнадцать лет назад. Этот случай может полностью изменить ход расследования».
«Я тоже так считаю. Возможно, нам следует поискать связь между его семьёй и новыми жертвами».
Они покинули подвал и вышли к Памеле, которая ждала их с запиской в руках. Вместе с ней она держала телефон. Она хмуро передала листок с адресом Кёртиса Палмера.
«Вот, пожалуйста», – сказала она.
«С вами всё в порядке, миссис Торренс?» – спросил Брайерс.
«Думаю, да», – ответила она, а потом показала им телефон. Facebook был открыт на новостном заголовке. Макензи решила, что кто-то из друзей Памелы поделился им в своей ленте. Заголовок гласил: «Убийца-турист орудует в Страсберге». За заголовком следовало видео, но у Макензи не было желания его смотреть. Заголовка было вполне достаточно.
Журналисты были у них на хвосте, а значит, нужно было работать быстро, чтобы спокойно завершить расследование до тех пор, пока СМИ не превратили место преступления в место паломничества.
«Вы уверены, что сможете найти того, кто убил Джона?» – спросила Памела.
«Я не могу ничего гарантировать», – ответила Макензи.
Памела кивнула: «Я вас понимаю. И всё же я буду очень благодарна, если вы сможете раскрыть дело до того, как оно станет достоянием всей страны, и лицо моего сына не будет сходить с экранов телевизоров».
После её слов Макензи и Брайерс вышли из дома. Они шли к машине, когда Макензи заметила едущий по улице фургон. На крыле заглавными буквами было крупно написано название новостной станции.
Макензи разочарованно покачала головой, и они сели в машину, а затем поехали в том же направлении, в котором уехал фургон телевизионщиков.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Адрес, который дала Памела Торренс, привёл их в пригород Страсберга. Череда второстепенных дорог вывела их из города на окружные дороги без названий и разметки – полосы асфальта, петляя уходящие в леса. По пути Макензи заметила несколько ворот, преграждающих путь не асфальтированным дорогам, уходящим вглубь парка. На большинстве из них было написано: «НЕ ВХОДИТЬ. СОБСВЕННОСТЬ…» и название какого-нибудь охотничьего сообщества.
«Не так уж очаровательна она, жизнь в провинции, ты не считаешь?» – спросил Брайерс.
Макензи не знала, что ответить. Как и обилие красок в листве парка «Литтл Хилл», эта короткая загородная экскурсия не могла пройти мимо её внимания. Она была схожа с любованием океаном – его красота и мощь были такими захватывающими, что забывалось, какой огромный и всеобъемлющий простор скрывался за ними.
«Ты в порядке?» – снова спросил Брайерс.
«Да, – ответила Макензи. – Просто задумалась. А ты, как ты себя чувствуешь? Похоже, ты заболел».
«Чёртова простуда одолела. Я заболеваю не часто, но если болею, то по полной программе».
Пять минут спустя они упёрлись в подъездную дорогу. В большинстве своём дорога представляла собой массу грязи с небольшой примесью гравия. На почтовом ящике, стоящем сбоку, краской был выведен номер дома Кёртиса Палмера. Подъездная дорога была короткой и переходила в лужайку с высохшей травой, правда, невозможно было точно сказать, где заканчивалась одна, и начиналась вторая. Они остановили машину рядом со старым грузовиком. Впереди располагался ветхий дом. Его стены отчаянно нуждались в покраске, а крыльцо выглядело так, словно может провалиться от любого сильного порыва ветра. Рядом с домом был припаркован старый «форд» пикап. Около него лежали ржавые инструменты и смятые пивные банки.
Когда Макензи и Брайерс вышли из машины, из-за угла дома показалась, ковыляя, старая охотничья собака. Она была тощей и немощно загавкала на агентов. Обнюхав землю, она лениво растянулась у крыльца.
«Вот теперь, – заметила Макензи, – я могу сказать, что жизнь в провинции не так уж очаровательна».
«И не говори», – ответил Брайерс.
Они направились к крыльцу, и собака снова начала гавкать. Сейчас её лай больше походил на вой. Было видно, что незваные гости её по сути дела мало заботили: она не сдвинулась с места, безучастно глядя на них со своего места у крыльца.
Когда Макензи дошла до ступеней, ведущих к двери, дверь открылась. Кёртис Палмер вышел на крыльцо, воплощая в человеческом обличии убогую сущность своего дома: кроме старых джинсов с дырами на коленях из одежды на нём ничего не было. По сравнению с толстым пивным животом его грудь казалась впалой. Лицо частично заросло тем, что лишь с большой натяжкой можно было назвать бородой. Седеющие волосы торчали во все стороны и закрывали глаза. В левой руке он держал банку пива, заправив большой палец правой руки за шлёвку на поясе джинсов.
«Вы кто такие, чёрт побери?» – спросил он.
Это было не самое приветливое приветствие. Макензи едва сдержалась, чтобы не заметить, что на дворе был только полдень, а он уже приложился к бутылке. Глядя на его дом и круглый живот, она сделала вывод, что такое происходило с ним
