«Если так надо, я готов сесть в тюрьму, – сказал Уилл. Он продолжал плакать, но говорил спокойным голосом. Казалось, он примирился с ситуацией. – Делайте всё, что посчитаете нужным, но я больше не скажу ни слова».
Макензи понимала, что должна отступить. Ей и так удалось снять с него маску и вывести на чистую воду. В какой-то степени она перевернула его жизнь с ног на голову. Она знала, что вследствие психологической травмы он не будет с ними сотрудничать. Правда о его личности открылась, больше ему терять было нечего, кроме, очевидно, личности убийцы. Макензи было ясно, что он будет до последнего держать её в секрете.
«Хорошо, Уилл, – сказала она, – но я дам тебе время всё хорошенько обдумать. Я хочу, чтобы ты вспомнил то, что видел в лесу…деяния человека, которого ты защищаешь. Кровь, которую он пролил, и горе, которое посеял, теперь и на твоих руках тоже. Но ты можешь всё исправить».
Уилл Альбрехт вновь лишь отрицательно покачал головой.
Макензи медленно пошла к двери. Она вышла из комнаты для допросов и, оказавшись в коридоре, начала сжимать и разжимать кулаки. В тот момент внутри неё боролись злость и логика, и ей было совершенно неважно, кто из них победит.
Навстречу ей спешил Клементс. Его большие глаза горели от волнения.
«Чёрт возьми, – сказал он. – Вы оказались правы».
«Но убийца всё ещё на свободе, – ответила она. – Мы не приблизимся ни на йоту к его поимке, если Уилл не заговорит».
В кармане завибрировал телефон. Она достала его и посмотрела на экран.
Звонил МакГрат.
Макензи вся похолодела, гадая, зачем он мог звонить. Она сразу подумала о своей поездке в Небраску и о том, как солгала ему о причине отъезда.
«Простите, – сказала она Клементсу. – Я должна ответить».
Макензи отошла в сторону, сделала глубокий вдох и ответила на звонок: «Это агент Уайт».
«Макензи, – сказал МакГрат, – ты в Страсберге?»
«Да, сэр. Что случилось?»
«Просто хотел убедиться, ведь ты любишь приврать начальству о мотивах своих поездок».
«Сэр, я…»
«Заткнись. Помолчи хоть раз в жизни, Уайт. У меня к тебе накопилась масса вопросов».
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
«Я слушаю», – сказала она и недовольно отметила, что мгновенно занервничала. Макензи сразу поняла, почему он позвонил, и решила, что заслужила наказание, если таковое последует.
«Я звоню по поводу твоей поездки в Небраску, – сказал он. – Из надёжного источника мне стало известно, что ты была со мной не совсем честна. Ты сама сознаешься, или мне читать нравоучения и отчитывать?»
Макензи не видела смысла лгать или колебаться: «Там произошло убийство, которое связано с делом моего отца. Подробности мне сообщил местный частный детектив. Сэр… я не могу объяснить почему, но я должна была сама ознакомиться с делом до того, как оно попадёт в руки Бюро».
«И в чём причина?» – спросил МакГрат.
«Причина в том, что я понимала, что мне не светит участие в расследовании. Я должна была ознакомиться с делом до того, как меня от него отстранят».
Какое-то время МакГрат молчал, а когда заговорил вновь, он произносил слова медленно и вдумчиво: «Я понимаю твоё желание, но если ты ещё раз солжёшь мне подобным образом, я сделаю всё, чтобы ты лишилась значка».
«Да, сэр».
МакГрат вздохнул, и последовала долгая пауза. Внутри Макензи дрожала от волнения, боясь, что может потерять работу почти сразу после её получения.
«Послушай, – наконец сказал МакГрат. Сейчас голос его звучал мягче. – Я уверен, что позже пожалею о своём решении, но давай поступим следующим образом: ты с успехом закончишь расследование до того, как появится новая жертва, и я посмотрю, что смогу сделать, чтобы ты участвовала в расследовании. Кстати, дело официально передали нам. Мы займёмся им уже завтра. Если я привлеку тебя к расследованию, нужно, чтобы ты не высовывалась… Поэтому не радуйся раньше времени».
«Спасибо, сэр».
«Пока не благодари. Иди и поймай этого Туриста».
Он положил трубку до того, как Макензи успела его в этом заверить. Она положила телефон в карман и быстро прошла в небольшую комнату отдыха. Смит и Брайерс сидели у стола и пили кофе из пластиковых стаканчиков. Макензи взяла свой стакан и села рядом.
«Смит, – сказала она, – можете сделать одолжение и позволить нам с Брайерсом поговорить наедине?»
Смит кивнул и вышел. Он был даже рад её просьбе: он казался встревоженным и уставшим.
«Всё в порядке?» – спросил Брайерс, когда Макензи села рядом.
«Всё как-то странно, – ответила она. – Мне только что звонил МакГрат. Не знаю откуда, но он узнал о причине моей поездки в Небраску».
«Думаешь, проболтался частный детектив?»
«Я не знаю наверняка, но мне так не кажется. Просто не понимаю, откуда он узнал».
«Он разозлился?» – спросил Брайерс.
«В том-то и дело, – сказала Макензи. – Конечно, он не был доволен, но и не так взбешён, как обычно бывает в случае нарушения субординации. Он даже сказал, что допустит меня к работе над делом, если я захочу».
«Чудесная новость, – сказал Брайерс. – Когда приступаешь?»
Макензи пожала плечами и вздохнула: «Не уверена, что хочу в этом участвовать».
«Это почему вдруг?» – спросил Брайерс.
«Потому что это дело – часть моего прошлого, от которого я бегу всю свою жизнь. Это расследование, как отлив, может отнести меня назад. Где-то в глубине души я очень хочу вернуться домой и разобраться в связи между этим убийством и делом моего отца, но более разумная часть моего сознания говорит, что лучше мне не вмешиваться».
Макензи умолчала о терзающей её последнее время мысли: всю жизнь она отлично справлялась без помощи и поддержки семьи, почему бы ей не жить дальше без ответа на вопрос, кто убил её отца?
К тому же, была ещё
