На крыше здания был установлен маршрутизатор с широким радиусом действия, предоставлявший выход в сеть. За доступ к интернету до конца года заплатил всё тот же филантроп, и перечислял деньги на счёт провайдера ежегодно в последних числах декабря, продлевая услугу ещё на двенадцать месяцев.
Несмотря на то, что Лоран сильно преуспевал в изучении иностранных языков на школьных занятиях (а по-английски он уже свободно трещал к четырнадцати годам), он отбросил мысли о том, чтобы стать переводчиком. Когда в руки попался такой технический арсенал, грех этим не воспользоваться и сделать карьеру отменного взломщика информационных систем.
Пока девочки использовали предоставленные компьютеры для развлечений, мальчики, изучив основы программирования на уроках, приступили к развитию себя, как небольшой, но очень перспективной хакерской ячейки. Большинство из того, что они скачивали из интернета, были программы для взлома паролей на чужих устройствах и получения доступа к данным, хранящимся на взломанном компьютере или телефоне.
Кто-то из неназванных героев хакнул сервер Агентства национальной безопасности США и слямзил образцы программ для тотальной слежки за рядовыми гражданами. Существовали закрытые сайты, на которые попадали только те, кто имел блестящую репутацию грязного пользователя. Это было как некое братство, членство в котором нужно было заслужить, совершая противозаконные деяния в сети, приносящие громкую славу в определённых кругах. Например, кто-то из пользователей совершал проникновение в телефон какой-нибудь известной личности, скачивал личную переписку с другими знаменитостями и выкладывал на всеобщее обозрение, после чего неминуемо раздувался громкий скандал. И в закрытых кругах становилось известно имя, а точнее прозвище того пользователя, который провернул это грязноватое дельце. Такие хакеры завоёвывали себе репутацию, их принимали в тайные группы, где находились только лучшие ITшники, и получали доступ к программам, которые открывали горизонт для широких возможностей.
Лоран и ещё пять мальчишек (самому младшему из которых было четырнадцать) решили самостоятельно написать вирус. После трёх недель стараний они запустили своё детище, и охота началась. Их первой жертвой стала французская певица, известная публике под псевдонимом «Люсиль», которая прославилась скорее за счёт совсем не тех частей тела, которыми поют. Хотя песни у неё были весьма популярными. Они узнали адрес, по которому проживает Люсиль в Париже, и тогда Лоран вместе с Жаном покинули приют на одну ночку. Вооружившись телефонами, два начинающих кибер-преступника и потенциальных кибер-террориста прогулялись через восемь кварталов по ночному Парижу и добрались до дома знаменитости. Они достали телефоны и стали искать сеть в радиусе действия домашних модемов. Вместе с соседними домами им пришлось записать названия трёх Wi-Fi. На следующий день по названиям этих сетей они начали поиск своей жертвы. Первая попытка оказалась неудачной. Это был модем соседского дома. На жёстком диске компьютера они не нашли ничего интересного. Сплошь бланки для каких-то заявлений, электронные копии архитектурных планов, коллекция готических романов, семейные фотографии и несколько видеозаписей со дня рождения и чего-то в этом роде. Взлом второго не принёс им успеха, которого они ожидали. Это было нечто большее. Певица оказалась большой любительницей селфи. Как под заказ для малолетних хулиганов, в папке с фотографиями была сплошная нагота. Хозяйка своего смартфона абсолютно ничего не скрывала от камеры, фотографируя каждую часть своего обнажённого тела, которое жаждали увидеть все мужики, и не только во Франции. Сотни снимков, в разных позах, разных масштабов, в красном белье, в чёрном белье, без белья, с деталями, без деталей, в ванной, в спальне, и даже на кухне. Прямо какая-то фотосессия, посещение которой было возможно только по VIP-приглашениям.
Тем же днём в сеть было выложено две фотографии из той богатой коллекции, которую скачали себе подростки. Спустя полчаса начали появляться первые комментарии, в которых говорилось о том, что оба снимка – качественный фотошоп. После того, как были загружены ещё десять снимков, отзывы начали резко меняться. Самым популярным комментарием стал: «Ей надо не фоткаться нагишом, а петь. И желательно на стадионе». Слова принадлежали пользователю с ником «Грязный парижанин 43». Под папкой с фотографиями в графе «скачано» красовалось «578 993 раза». Цифра продолжала расти и к вечеру достигла трёх миллионов, а через неделю наготу Люсиль по достоинству оценили свыше двенадцати миллионов. Она хоть и психовала, угрожала взломщикам жестокой расправой, полиция так и не нашла преступников. Впрочем, ей было грех жаловаться. Продажи музыкальных альбомов на её сайте выросли почти в восемь раз, и её банковский счёт пополнился парой нулей. Так что не стоило скрывать эти пикантные снимки с самого начала. Юные хакеры раскрутили её личность в миллион раз быстрее, чем это сделало бы самое авторитетное пиар агентство.
Не прошло и месяца, как с авторами оглушительного скандала вышел на связь администратор группы, в которую принимали именно таких, как Лоран, Жан, Венсан, Люк, Гаспар и Антуан. Помимо членства в клубе они получили доступ к навороченным программам для взлома самых защищённых информационных систем, какие только были.
Так Лоран встал на путь становления квалифицированного хакера, который всегда клал глаз на защищённые и очень привлекательные хранилища.
– Ну как, ты хакнул эту мразь? – спросил Гаспар у Лорана. Они сидели в одной из двух комнат квартиры, которую обживали уже четвёртый год. Когда Жан покинул приют после совершеннолетия, он устроился на работу в мастерскую по ремонту бытовой электроники и начал арендовать эту квартиру. Как только приходила очередь остальных прощаться с детским домом, он забирал их к себе. Пару месяцев назад на волю вышел последний шестой член организованной хакерской группировки – Люк.
Внутренний вид квартиры полностью соответствовал всем принципам бытового либерализма. Никто никого не заставлял вылизывать всё до блеска и раскладывать всё по полочкам. Генеральную уборку наводили здесь лишь в те дни, когда за квартплатой приходила хозяйка. А в остальное время в комнатах царил хаос. Изредка на кухне кто-нибудь расставлял посуду по местам в гарнитур. Обычно всё так и оставалось лежать в посудомоечной машине. А когда приходило время мыть грязные тарелки, чашки, приборы и прочую утварь, посудомоечную машину просто освобождали от чистой посуды, если она там была. Подёргивание ручкой пылесоса раз в три-четыре дня было первой и последней стадией в генеральной уборке. Скомканная в шкафу и гардеробе одежда – было нормой. По всему дому валялись кабели, флешки, наушники, внешние жёсткие диски и прочее компьютерное барахло, среди которого что-то найти было ни проще, чем губную помаду в женской сумочке.
– Ну как, ты хакнул эту мразь?
– Хочу вскрыть пароль на её электронке. – Лоран не мог просто так спустить ругательство, которое позволила себе девушка по имени Симона. Она не просто отказала ему в свидании, но ещё и назвала его компьютерным задротом с балахоном на голове. Теперь он не мог спать спокойно до тех пор, пока спокойно спала она.
– Что думаешь намутить?
– Тут письма из института от какого-то пре́пода. Судя по фотке, ему далеко за полтинник. Плесень. Нормальные тёлки на него вряд ли клюют. Но наша Симоночка не нормальная, а самая простая шлюха. И она сейчас пригласит его на приватный экзамен без билетов.
Лоран написал письмо преподавателю Симоны, который был её научным руководителем. Письмо имело следующее содержание:
«Здравствуйте Месье Тюран. С искренним сожалением вынуждена сообщить, что я не могу продолжить изучать вашу дисциплину, так как считаю, что у меня слишком маленькие шансы сдать её. В связи с этим мне хотелось бы перенести сдачу на следующий семестр. ИЛИ, я хотела бы предложить вам альтернативный выход из сложившейся ситуации: как вы смотрите на то, чтобы провести персональные занятия в неформальной обстановке?».
– А ты не перегнул? – спросил Гаспар.
Поправляя новую шапку в форме чулка (у него на голове и впрямь был словно чулок), Лоран успокоил его:
– Она сама сделала выбор. Послала
