1 час и 12 минут спустя. После недолгих блужданий Лоран отыскал коммуну Сен-Прест. Видок у этого местечка был так себе. Судя по внешнему виду зданий, казалось, будто здесь уже никто не жил значительно больше времени, чем четыре года. По количеству домов можно было предположить, что в Сен-Престе раньше жило от силы пара сотен человек. Фасад первого домишки с его перекошенной дверью и свисающими фронтонами скорее напоминал заброшенный сарай, нежели пригодное для жилья возведение. Так выглядело большинство остальных. Дороги были убитыми – широченные трещины, латка на латке, и от каждой латки почти ничего не осталось. По одной из улиц встретился бар. Над входом под козырьком была белая вывеска на зелёном фоне «ТАБАК», которую едва можно было прочесть из-за огромного слоя скопившейся пыли. На углу красовалась полуразваленная автобусная остановка. Чуть дальше располагалась небольшая постройка с дорожным знаком. На указателе просматривалось изображение красного креста. Это было единственное медицинское учреждение на весь Сен-Прест, персонал которого ограничивался одним фельдшером. Если кто-то против своей воли торопился на встречу со Всевышним, то ему было явно не сюда.
За прошедшее время боли в голове Виктора окончательно растворились, а свет стал чуть более сносным. Он поднял спинку сидения. Далее ему приходилось лишь изредка на несколько секунд избавить свой лик от краешка одеяла, чтобы оглянуться и указать Лорану, в какую сторону ехать дальше. Затем он вновь прикрывал лицо одеялом.
После нескольких поворотов следуя указаниям Виктора, Лоран скорректировал курс по узкой улице. Вдоль неё пролегал двухметровый железобетонный забор, заросший кустарниками, которые распускали свои гнущиеся ветви до самого асфальта. Улочка была настолько узкой, что эти двести метров, на которые она протягивалась, не могли не создавать ощущение клаустрофобии даже у того, кто её раньше не испытывал. На этой улице с такими плотно лежащими заборами сманеврировать не получится. Если по близости есть хотя бы один крюгер, в лучшем случае, оба внедорожника уже не будут ничем отличаться от загнанной в клетку дичи. Броня, может быть, удары и выдержит, но лапы киборга выдержат ещё большую массу, чем та, которую весил каждый из двух чудовищно гружённых джипов. На перевёрнутом автомобиле уже никуда уехать не получится.
Если раньше приходилось держать умеренную скорость, чтобы не привлекать киборгов из-за громкого шума работающего двигателя, то теперь в этом возникала необходимость из-за тяжёлой травмы Виктора. Плюс дороги Сен-Преста – убитый асфальт с многочисленными впадинами, которые приходилось объезжать, как это делают на детсадовских утренниках, обходя кегли на самокате.
Этот неприятный участок дороги окончился. Улица расширилась, и, если верить словам Виктора, в конце находился Т-образный перекрёсток, а противоположная сторона перекрёстка была закрыта шлагбаумом.
Дорога стала шире, а вместе с ней увеличился размер и количество дорожных ям. Тем ни менее, спустя каких-то пару минут они достигли того самого переулка. По бокам асфальт был таким же разбитым, от чего хотелось вспомнить всю непристойщину на «б» и «х».
Дороги Сен-Преста, очевидно, давненько не видели ремонта. Но вот то, что располагалось напротив, за шлагбаумом… Со стороны казалось, что этот асфальт закатали только вчера. Прекрасно устеленное покрытие. Дорожное полотно выглядело так идеально, что было даже не по себе, как-то жутковато. Справа от шлагбаума стоял дорожный знак с изображением кирпича. Что находилось по ту сторону? А точнее, что там прятали? Чтобы там ни было, это было большим секретиком, которым военные не собирались делиться с остальным миром. Около шлагбаума стояло небольшое возведение, где-то два на два, с просторными окнами по всем сторонам. Что-то, похожее на контрольно-пропускной пункт. На пороге пристройки лежал разлагающийся труп солдата. На нём всё также сидела военная форма, из-под которой выглядывали лишь оголённый череп и кости на руках, лишённые кожного покрова и ногтей. Голова солдата принимала резко перекошенное положение, а на шейном позвонке просматривался отчётливый перелом. Киборги постарались и здесь, в этом богом забытом месте, которое идеально подходило по всем параметрам для того, чтобы спрятать нечто чрезвычайно важное.
– Я сделаю – сказал Абдул, и трусцой отправился поднимать шлагбаум.
Наступил приятный комфорт от прерванного яркого дневного свечения, и Виктор уснул.
Пересекая убранную преграду слегка протёртая от износа резина колёс (а после погони по Парижу на покрышках остались сильные следы трения) оказалась на асфальте без единой кочки и трещины.
Абдул запрыгнул в салон, и автоколонна двинулась в глубины лесной чащи по идеально закатанному асфальту, пролегавшему по мосту, который вёл через реку… а ещё он вёл к чему-то загадочному. Оставалось узнать, что это за «сюрприз», ради которого так заморачивались силовые структуры.
Если не катастрофа планетного масштаба, от езды по такой дороге можно было бы получать сплошное удовольствие. В мирное время с такого пути не захотелось бы съезжать. Подозрительно идеальное мягкое гладкое покрытие с поворотами, въезжая на которые тебя не заносило в противоположную сторону. Даже дорожное полотно военные не возводили абы как. Оно не было похоже на городские дороги. Чувствовалось исключительное качество. За столько времени в полуметре от края дороги не выросло ни единой травиночки. Асфальт был абсолютно чистым.
По сторонам от дороги всё пространство заполоняли обильно цветущие деревья, кусты и невысокая трава. Во истину девственная нетронутая природа, расположенная вдали от губительной человеческой цивилизации и вблизи чего-то, что имело большую значимость для этой цивилизации.
Они проехали немного вглубь за поворотом. Позади уже не наблюдался контрольно-пропускной пункт, и спустя полсотни метров Лоран начал сбрасывать скорость. На этом месте дорога оказалась не пустой. На сухом и тёплом асфальте возникла подвижная фигура. Стрелка на спидометре постепенно опускалась всё ниже и ниже, приближаясь к нулевой отметке. Силуэт на дороге совершал прерывистые движения. Вскоре стрелка вернулась в исходное положение и обе машины встали.
Оно передвигалось вблизи обочины вдоль автомобилей со стороны водительских сидений. Все кроме Виктора примкнули к боковым окнам, чтобы понаблюдать за тем, что преградило путь и продолжает волочиться вокруг да около. Особенно любопытно было Дэнни, который даже перестал жевать. Всё его внимание было приковано к тому, кто находился снаружи. Он видел его впервые в жизни. Любопытство было настолько сильным, что он даже нахмурил брови.
– Дэн, одолжишь пару кусочков? – обратилась Джоана, протягивая назад руку. Дэнни положил ей на ладонь несколько кусков из той пачки сухофруктов, которые он уплетал по пути. Джоана слегка приоткрыла окно. Через эту тонкую щель она откинула на дорогу небольшой кусочек сушёного банана, который оно тут же проглотило с жаждой хищного монстра. Затем Джоана аккуратно распахнула дверь и через порог посыпала на асфальт остальные четыре кусочка сухофруктов. Оно начало быстро приближаться к еде, и едва успело схватить последний кусочек, как Джоана тут же вцепилась в него обеими руками и потащила в салон.
С интересом рассматривая нового попутчика, Сара обратилась к брату:
– Дэнни, знаешь, что это?
Дэнни озадаченно покачал головой по сторонам. Он настороженно осматривал незнакомое ему существо одним глазом, робко выглядывая из-за спинки водительского сидения.
– Это кролик – с довольной улыбкой сказала Сара.
На руках у Джоаны сидел небольшой пушистый белоснежный молодой кролик. Этот пушистый зубастик не мог не вызывать эмоций. Протирая ладонью белую шерсть зверька от ушей до хвостика, Джоана поднесла его ближе к заднему сидению:
– Хочешь погладить?
С опаской, но Дэнни всё же медленно протянул руку к животному. После первого прикосновения его рука машинально прилипла обратно к туловищу.
– Ну же. Он не кусается – уверяла сестра.
Второе и третье прикосновение были уже затяжными. Вскоре мальчишка взял кролика к себе на руки.
Тем временем Лоран несколько раз поморгал аварийкой, и они возобновили движение.
Дэнни подкармливал зверька маленькими кусочками сушёных фруктов, получая от этого весьма примитивного занятия огромное удовольствие. Он без конца гладил зверька и ощущал приятную теплоту этой мягкой белой шерсти. В один момент он даже не дал кролику схватить оставшиеся на сидении кусочки фруктов, поднял его и прижал к своей правой щеке, спрашивая:
– А мы
