Рогатая Ящерица ликует, как и все до единого воины его шайки. Потерь последнее предприятие стоило небольших – лишь пара команчей была убита защищающимися поселенцами. Это пустяк по сравнению с кровопусканием, которого стоил им штурм каравана. И поскольку численность племени уменьшилась, доля каждого стала больше. Обилие ситцев из Лоуэлла, ярких цветных тканей из Манчестера, алые одеяния с полосами и складками, которые можно на себя напялить, зеркальца с ручками, чтобы любоваться собой, кони, чтобы на них ездить, мулы, чтобы возить поклажу, белые женщины в качестве наложниц и белые дети в качестве слуг – заполучив все эти богатства в свое безраздельное обладание, дикари находились в прекрасном настроении и почти обезумели от восторга.
Новая эра замаячила над племенем, которое возглавляет Рогатая Ящерица. Прежде то была община на грани голодной смерти, угодья которой лежали среди почти бесплодных участков земли в верховьях притоков Ред-Ривер и Канейдиан. Теперь же перед ней открывается изобильное будущее: время пиров и увеселений, которые нечасто случаются в жизни разбойничьих шаек, орудуй те в поросших лесами горах Италии или пустынных степях Америки.
Вождь тенавов торжествует и радуется. Как и его подручный, кожа которого, смой с нее краску, окажется почти белой. Он мексиканец по рождению. Будучи в детском возрасте захваченным команчами, мальчишка быстро сросся с жизнью краснокожих, с ее коварством и жестокостью.
Став взрослым, он сделался одним из вождей племени, уступая авторитетом только Рогатой Ящерице, зато по свойственному дикарю кровожадному инстинкту не отставал от него. Его зовут Эль Барбато, потому как у него растет борода, которую он старательно бреет в стремлении ничем не отличатся от голокожих собратьев. Впрочем, с раскрашенным лицом и черными волосами, его любой примет за индейца. Но родного языка ренегат не забыл, что делает Барбато полезным для усыновившего его народа, особенно во время набегов на земли Мексиканской республики. Это через него вождь тенавов установил первоначальные контакты с грабителем в военной форме – Урагой.
Индейский бивуак располагается у реки в небольшой долине, и с обоих флангов окружен отрывистыми утесами. Выше и ниже по течению утесы сближаются, оставляя лишь узкую тропу вдоль самого края потока.
Дикари отдыхают после продолжительного скорого перехода, отягощенного добычей и пленниками. Некоторые растянулись на траве и спят, их обнаженные тела напоминают бронзовые статуи, низвергнутые с пьедесталов. Прочие сидят на корточках вокруг костров, поджаривая мясо забитой коровы, а иногда поедая его полусырым. Кое-кто стоит или расхаживает близ пленниц, бросая жадные взгляды – им не терпится заявить свои права на них. Женщины все молоды, некоторые – совсем юные девушки, среди них встречаются настоящие красавицы.
Что за раздирающее душу зрелище для их отцов, братьев, мужей и возлюбленных, если бы те могли его узреть! Но быть может, мужчины не так уж далеко?
Подобное подозрение заставляет Рогатую Ящерицу и Эль Барбато подняться на вершину утеса. Туда привлек их знак, который ни один путешественник по прериям Техаса не оставляет без того, чтобы не изучить самым внимательным образом вызвавшие его причины. Прежде чем углубиться в каньон, по которому бежит Пекан, вождь тенавов заметил кружащую в воздухе стаю грифов. Не тех, которые сопровождали его шайку на марше, как это водится за этими стервятниками, но совершенно других, держащихся на некотором расстоянии позади и явно над той самой тропой, по которой грабители проехали недавно.
Команчу прекрасно известно, что это явление слишком красноречивое, чтобы пренебрегать им. Знает это и помощник вождя. Поэтому они взбираются на утес, чтобы проследить за птицами, реющими вдалеке, и если получится, составить верное представление о причине их появления там.
Достигнув вершины, предводители снова замечают грифов, хотя и на таком отдалении, что их едва видно – черные точки на голубом фоне небес. Но достаточно близко, чтобы определить – птиц много, и они кружат над каким-то предметом, судя по всему, неподвижным.
Последнее наблюдение успокаивает, похоже, вождя тенавов.
– Нечего опасаться, – заявляет он, повернувшись к своему сообщнику. – Помнишь, Барбато, одна из лошадей пала и мы бросили ее. Вот над ней сопилоте и реют. Она еще не подохла, поэтому они не спускаются.
– Вполне возможно, – соглашается перебежчик. – Но мне это все равно не нравится. Едва ли стервятники стали бы кружить так высоко над дохлой лошадью. Они держатся в одном месте, это верно. Если бы техасцы гнались за нами, грифы двигались бы, приближались. А это не так. Наверное, это лошадь, как ты и говоришь. Не думаю, что народ из того поселения, на которое мы напали, достаточно силен, чтобы последовать за нами. По крайней мере, так скоро. Со временем такое возможно, когда они соберут своих рейнджеров. Но тогда мы будем уже далеко, а белые не рискнут соваться дальше гор Уичита. Por cierte[58], сопилоте кружат над чем-то, но поскольку они не приближаются, то скорее всего, это именно лошадь.
Рогатая Ящерица буркнул что-то в знак согласия, затем оба спустились с утеса, чтобы предаться отдыху, в котором после боя и форсированного перехода нуждается любой воин, будь то солдат или краснокожий.
Глава 31. Погоня идет по следу
Вопреки распространенному мнению, инстинкты индейца не всегда безошибочны, как и его рассудок. Об этом свидетельствует поведение вождя тенавов и его подручного Барбато. Оба просчитались в отношении стервятников. Замеченная ими стая кружила не над лошадью, но над лагерем всадников. Точнее, не совсем лагерем, скорее бивуаком – люди слезли с седел, чтобы наскоро перекусить и обговорить дальнейшие действия.
Все это мужчины – здесь нет ни единой женщины или ребенка. Бородатые мужчины с белой кожей, в одежде цивилизованных людей. Она не самого модного фасона или кроя, да и ее обладателей сложно соотнести с жизнью среди цивилизации. На многих красуются охотничьи рубахи из кожи, леггины с бахромой и мокасины – костюм, более подобающий для дикарей. Кое-кто завернут в красную, синюю или зеленую накидку, ткань которой покрыта пятнами пота и пылью до такой степени, что первоначального цвета почти не разобрать. На некоторых кентуккийские джинсы или штаны из бурой домотканной материи, а на кое-ком – из голубой бумазеи, произведенной в селениях индейцев-атакапа. Сапоги, башмаки и броганы изготовлены из разных сортов кожи, подчас даже из морщинистой крокодильей. Шляпы всех сортов, размеров и материй: соломы, соломки, шерсти, фетра, шелка и бобровой шкуры.
Но есть один аспект, в котором они почти не отличаются друг от
